«Рядом со знатью,
От злобы косые,
Повисшие на
На саблях косых,
Рубили
Сирые и босые
Трижды сирых
И трижды босых».
Павел Васильев. Соляной бунт (1910 – 1937)
Начну с одного социологического опроса, проведенного в Германии. Трем поколениям немцев (современникам войны, их детям и внукам) задавали один и тот же вопрос: “Что делали вы (ваши отцы/матери, деды/бабушки), когда через их города/деревни проходили узники концлагерей?”. Старшее поколение говорило правду – они оскорбляли, кидали в них грязью и т.п. Их дети молчали – они знали правду. Внуки рассказывали о том, что их деды, рискуя жизнями, скрытно давали узникам хлеб.
Детям было стыдно, внуки говорили то, что нужно было делать, то, что они, не знавшие тоталитарной системы, сделали бы на месте своих дедов. То, что они бы сделали на месте своих дедов, которые их породили.
События 1916 года – это символ, который по-разному понимается различными поколениями. Мне хотелось бы рассмотреть те события с точки зрения нескольких поколений – условно «дедов», «детей» и «внуков». Я думаю, что все понимают, что сравнение с социологическим опросом в Германии, связанным с нацистским прошлым, никак не может бросить тень на память событий 1916 года. Это сравнение реакции поколений, а не сравнение событий. К «дедам» можно отнести поколение, пережившее 1916 год, «дети» – это поколение, пережившее советский период и собственно сам период, и «внуки» - это нынешнее поколение и наша современность. Это не может сравниться с опросом – это мои личные ощущения, конечно же, субъективные, конечно же, связанные с эмоциями. Но, на мой взгляд, эти реакции выделенных мною трех условных поколений весьма схожи, хотя причины действий, конечно же, разные. Я пишу о том, что я заметил, и иногда случается так, что о том, что никто не замечал до этого или, по крайней мере, не публиковал.
«Деды» говорят правду, «дети» молчали в советское время, «внуки» говорят то, что нужно было делать. Здесь необходимо понимать, что речь идет об образах, описывающих эпоху. О том, что, на мой взгляд, преобладало или было наиболее характерно для того или иного периода.
«Деды». Говорили правду. Очень горькую правду. Очень очень страшную правду. Когда сдали без боя свои земли:
Багынган урушпастан мурункулар, // Прежние сдались без сопротивления
Найза алып, кылыч салып куушпастан. // Не воюя, взяв в руки копье и меч.
Артында уруш, жаңжал болгондон соң, // Из-за ссор и раздоров среди своих,
Зордугун эзилген калк өзү көргөн // Все насилие испытал сам угнетенный народ
(Азган эл. Ысак Шайбек уулу [1880 – 1957])
О том как, не выдержав атак карателей, бежали, зачастую оставив своих близких. Как оставленные девушки, надев праздничные платья, бросались вниз головой в пропасть. Как каждый был сам за себя во время бегства. Как тонули в реках, но никто не спасал, спасаясь сам. Как продавали детей за еду. Как работали вместо ослов на мельницах. Как теряли человеческий облик…
Все это мы слышали от «дедов». Единственное, чего я не слышал от дедов – это людоедство. Об этом, по словам Марко Буттино (в книге «Революция наоборот. Средняя Азия между падением царской империи и образованием СССР». Звенья. Москва, 2007) писал еженедельник «Свободный Туркестан» (1918. 31.01. №14. С. 4): «Голодающие киргизы питались телами умерших соотечественников, и их не вразумляли призывы мусульманской интеллигенции, которая пыталась отговорить их от каннибализма, утверждая, что это ‘тяжелый грех’ для мусульманина».
Интересно, что трагедия в Семиречье, стала отправной точкой для сплочения мусульманской интеллигенции Туркестана.
18 августа 1917 года в Ташкенте прошла первая демонстрация в поддержку кыргызов Семиречья, два дня спустя была принята следующая резолюция.
Резолюция совещания мусульманских организаций с участием мусульманского краевого Совета от 20 августа (документ прилагается к стенограмме заседания Комитета Временного правительства от 27 августа // ЦГАРУз. I – 1044/1/25/215 – 215 об.).
«…Если новая революционная власть не примет немедленных мер, изложенных ниже, то тогда пусть знают, что киргизы и вместе с ними многомилионное мусульманство до конца жизни не забудут этого зла и завещают его своим потомкам.
1. Отобрать все имеющееся у населения Семиреченской области оружие;
2. Отозвать из Семиреченской области всех отпускных, белобилетников и дезертиров-солдат;
3. Немедленно отправить в Семиреченскую область войсковые отряды, состоящие не из уроженцев той области и не менее чем в половинном своем составе из офицеров и солдат-мусульман;
4. В целях ускорения означенного в предыдущем пункте мероприятия приостановить отправку на фронт солдат-мусульман из Туркестанского края;
5. Немедленно приступить к оказанию продовольственной и медицинской помощи, а также к снабжению одеждой и обувью пострадавших семиреченцев;
6. Мусульман (киргиз-кайсаков), возвратившихся и возвращающихся из китайских пределов, водворить на свои старые места, не переселяя их на новые;
7. Принять меры к возвращению из Китая проданных и похищенных членов семейств пострадавших киргиз-кайсаков и их имущества;
8. Немедленно приступить к судебному следствию дел пострадавших семиреченцев, возвратить отобранные насильно имущества и земли своим владельцам и подвергнуть законному наказанию виновных;
9. Все комиссии, учреждаемые по семиреченским делам, должны состоять не менее чем в половину в своем составе из представителей мусульман;
10. Совместно с представителем, назначенным Временным правительством в Семиреченскую область гр. Шендриковым и на равных правах с ним должен быть командирован представитель и от мусульман по выбору последних».
Однако нарождающийся союз туркестанцев был разгромлен уже Советской властью в 1918 году, когда была уничтожена Туркестанская автономия, провозглашенная в Коканде. Это привело к тому, что был избран вооруженный путь сопротивления – басмачество.
«Дети». Молчали. Это весьма условное понятие. Конечно же, все слышали о событиях 1916 года от своих дедов, родителей. На тему 1916 года выходили книги, проводились конференции. О том, что это было сначала национально-освободительным восстанием, обреченным на провал без ведущей роли пролетариата. Школьные учебники упоминали о событиях 1916 года. О том как Ленин спас кыргызов, как Советская Россия дала возможность кыргызам приобщиться к Прогрессу, как увеличилась грамотность, как строили заводы и т.п. Хорошая цена за тысячи жизней. Конечно – соглашались дети и, по сути, дети молчали…
«Внуки». Говорят о том, что надо было делать. Отвергают название «Үркүн» и предлагают называть это «Улуу көтөрүлүш» - «Великое восстание». То есть предлагают, что надо было делать, восстать и стать свободными или хотя бы попытаться.
Но вот есть одно обстоятельство, которое я заметил в себе. Чем больше я занимался этим вопросом, тем больше я думал о том, что не все так просто. Что были те, кто не стрелял, что сами колонисты делились на три группы – «казаки», «старожилы» и «новоселы». И что сами казаки делились на «старожилов» и «новоселов». И что было много манапов и других – из «инородцев», которые были на стороне кыргызов. И что казаков Советы первыми объявили во врагов революции в 1918 году и стали посылать «на небо», как когда-то кыргызов, а затем и «старожилов» во время подавления Тюпского, Беловодского и Нарынского мятежей, когда в самом русском городе Семиречья (Нарынское укрепление было крепостью, где жили только колонисты) остались только один русский мальчик и собака. А потом стали отправлять и манапов, и других из кыргызов, кого «на небо», кого куда подальше - в Сибирь или в Украину.
Мне всегда было интересно, как в таких ситуациях остаться человеком. И я собирал и собираю материалы по тому, как «инородцы» спасали русских, русские спасали «инородцев» (в Караколе было уничтожено около 1500 дунган (140 дворов), осталось только 8 – кто их спас и почему?).
И возможно я отношусь к поколению «правнуков», которое соответствует вышесказанному немецкому поколению «внуков», которые знают, что в действительности надо было делать – оставаться в любой ситуации Человеком.
Мне вспоминается случай с 7-ю советскими диссидентами, которые вышли на Красную площадь, чтобы выразить свой протест против вторжения СССР в Чехословакию (потом КГБ выбило им все зубы). Тогда одна чешская газета написала: "Семь русских против. Семь причин не ненавидеть русских".
Ненависть для холопов. Для людей в тисках системы, учащих ненавидеть Других…
Джордж Оруэлл. «1984». Двухминутка ненависти
Здесь один пример не ненавидеть казаков
Павел Васильев (1910 – 1937). Соляной бунт (1933)
Сабли заработали: куда ни махни –
Руки,
Головы,
Глотки и спины.
Сабли смеялись - знали они,
Что сегодня –
Их именины…
Федька Палый
Видит: орет тряпье —
Старуха у таратаек, —
Слез с коня
И не спеша пошел на нее,
Весело пальцем к себе маня:
— Байбача, отур,
Встречай-ка нас
Да не бойся, старая!.. —
Подошел — и
Саблей ее весело
По скулам — раз!
Выкупались скулы
В черной крови…
Старуха, пятясь, пошла, дрожа
Развороченной,
Мясистой губой.
А Федька брови поднял: — Што жа,
Байбача, што жа с тобой?.. —
И вдруг завизжал –-
И ну ее, ну
Клинком целовать
Во всю длину.
Выкатился глаз
Старушечий, грозен,
Будто бы вспомнивший
Вдруг о чем,
И долго в тусклом,
Смертном морозе
Федькино лицо
Танцевало в нем.
Рядом со знатью,
От злобы косые,
Повисшие на
На саблях косых,
Рубили
Сирые и босые
Трижды сирых
И трижды босых.
— Б-е-ей!.. —
Григорий Босой было
Над киргизской девкой
Взмахнул клинком, —
Прянула
Вороная кобыла,
Отнесла, одетая в мыло…
Видит Григорий Босой: босиком
Девка стоит,
Вопить забыла…
Лицо потемнело,
Глаза слепы,
Жалобный светлозубый оскал.
Остановился Григорий:
Где бы
Он еще такую видал?
Где он встречал
Этот глаз поталый?
Вспомнились:
Сенокос,
Косарей частокол…
И рядом с киргизской девкой встала
Сестра его, подобравши подол,
Говаривала:
"Стомился, Гришка?" —
Зазывала под стог
Отдохнуть, присесть.
Эта!
Киргизская Настя!
Ишь ты,
Тоже, гляди, так и братья есть.
— Бе-ей!..
Корнила Ильич вразброс
Вымахал беркутом над лисой:
— Чо замешкался, молокосос?
Руби,
Григорий
Босой! —
Шашка зазвенела вяло,
Зашаталась, как подстреленный на бегу.
Руки опустив,
Девка стояла…
— Атаман?..
— Руби!
— Не могу… —
Да Корнила Ильич
Потемнел от крови,
Ощетинился всей своей сединой,
У переносицы
Встретились брови,
Как две собаки перед грызней.
— Руби, казак!
— Атаман, нельзя…
— В селезня,
В родителей,
В гроб!
Голытьба! Киргизам
Попал в друзья!.. —
И раскроил, глазами грозя,
Григорию плетью лоб.
(Сабля!)
Был атаман —
И не был.
Безнадельный,
Хромой
Смел посметь…
И упал атаман,
И в ясное небо
Перерезанной глоткой
Стал смотреть…
Примечание. Иллюстрации из книги Баялы Исакеева. Киргизское восстание 1916 года. Фрунзе, 1932.
