Добавить статью
9:36 19 Февраля 2018 16816
Восстание 1916 г. – последствие провальной идеологической работы Российской империи

Светлана Скрипкина, научный сотрудник Института истории и культурного наследия Национальной академии наук КР

«История – это не набор сухих фактов,

а в первую очередь воспитание и понимание того,

что есть добро, а что зло».

(Сент-Джон Болингброк)

0_b5200_a87cf67d_XXXL

В состав Российской империи кыргызские племена стали добровольно входить с середины XIX века. Став подданными Российской империи, кыргызы спокойно подчинились российской юрисдикции. Как отмечалось в документах тех лет, кыргызы высказывали тяготение к русскому общественному и социальному строю и законам; не замечалось никакого их сожаления к прежнему произволу, который царствовал во время их самостоятельности [1]. Сосуществование Империи с северными кыргызскими племенами вплоть до трагедии 1916 года было длительным и спокойным.

В первые десятилетия колонизации авторитет российской власти был среди «туземцев» наиболее высоким. Этому способствовала общая стабилизация условий жизни, выразившаяся, прежде всего в наведении порядка, снижении уровня насилия, преступности и т.д., а также относительном уменьшении налогов. Авторитет этот персонифицировался в первых туркестанских генерал-губернаторах, наделенных особым военным, политическим, дипломатическим, государственным статусом и пользовавшихся широкими властными полномочиями, но довольно чутко учитывавших местную специфику.

Так, например, первый генерал-губернатор Туркестана К.Кауфман всегда демонстрировал исключительно уважительное отношение к местной религии и культуре, использовал Коран в своих выступлениях перед населением и т.п. В то же время «туземцы» видели в нем сильного властителя, который диктовал свою волю бухарскому эмиру, кокандскому и хивинскому ханам. Поэтому мусульманское население уважительно прозвало его Ярым-паша (полуцарь).

Администрация Туркестанского края, стремясь избежать недовольства местного населения, на первых порах действовала весьма осмотрительно. Как правило, для переселенцев подыскивали неосвоенные, неорошаемые земли – пустующие, либо лежащие на окраинах скотоводческих кочевий. С крупными местными землевладельцами власти заключали договоры и покупали у них землю. Кыргызы приобщались к земледелию, русские перенимали у кыргызов азы скотоводчества. В целом отношение к переселенцам было мирным. Правительство водворяло в крае русских поселенцев «…с целью цивилизации туземного населения и укрепления в оном познания справедливости законов Российской империи, а также с целью развития и улучшения промышленности в крае, затрачивая для этого значительные суммы» [2].

Кауфман в 1873 г. писал Военному министру: «Мы должны теперь же, не откладывая до неопределенного будущего, озаботиться распространением среди них русской гражданственности и тем – с одной стороны, выполнить лежащий на нас гуманный долг – ввести кочевников в семью культурных народов, а с другой, – сблизить их с собой и отделить от мусульманского влияния, начинающего уже проникать в среду кочевников» [3]. Учитывая же позицию местного высшего духовенства и знати, а также руководствуясь колониальными целями подчинения духовенства края своей политике, администрация фон Кауфмана в 1878 г. запретила далекому муфтию (из Оренбурга) вмешиваться в жизнь мусульман Туркестана, когда тот пытался получить данные о численности и составе духовенства в Семиреченской области. Но выборы своего муфтия духовенство края отныне могло осуществлять только по предварительному согласованию кандидатуры с администрацией генерал-губернатора.

При Кауфмане колониальные власти последовательно и решительно стали проводить меры по подрыву экономической основы существования духовенства и системы подготовки мусульманских священнослужителей и кадров местной многонациональной интеллигенции. Такой основой, как известно, служили, прежде всего, вакфы. Подношения же, плата, вносимая учащимися мектебов, медресе, хотя и имели существенное значение, тем не менее, без доходов с вакфов функционировать они не могли. К тому же наличие достаточной собственности, особенно земель, было свидетельством признания места и роли мусульманского духовенства, мечетей, медресе и мектебов в жизни государства и его населения, а также олицетворяло собой относительную материальную самостоятельность мусульманской конфессии.

На рубеже столетий проявлялось все больше противоречий между колониальными властями и духовенством. Российские власти старались действовать в религиозных вопросах со всяческой осторожностью, но в то же время стремились ограничить его общественную и, главное, политическую роль. Для начала российские власти ликвидировали в Туркестане духовное управление и упразднили должность верховного судьи – кази, возложив религиозно-административные дела на военных губернаторов. Духовенство, пользовавшееся при ханской власти большими правами, привилегиями, преимуществами и влиявшее на гражданское управление, было уравнено в правах со всем остальным населением.

Паломничество в Мекку, приносившее духовенству немалые доходы, было запрещено царскими властями до 1900 г. под предлогом эпидемии в Аравии. Духовенству не нравилось и открытие властями «русско-туземных школ», конкурировавших с мектебами и медресе, которые давали молодежи религиозное воспитание. Все эти мероприятия правительства муллы относили к сознательному подрыву исламских устоев общества.

В совершенно секретном рапорте токмакского участкового пристава (от 18 декабря 1909 г.) начальнику Пишпекского уезда по пунктам циркуляра Туркестанского генерал-губернатора о туземном населении отмечалось: «Влияние мулл невелико. Влияние же почетных и богатых лиц через духовенство страшно велико, как и манапов среди киргиз: они руководят всей жизнью населения, вмешиваясь во все стороны ее. Отрицательная сторона этого явления – полнейший подрыв авторитета русского правительства и российских законов, предпочтительно пред которыми многие дела мусульман разрешаются произвольными решениями влиятельных лиц... Население относится к русской администрации почтительно, даже подобострастно, но в глубине души – презрительно, ибо их же выборный судья пользуется гораздо большей властью в отношении наложения наказаний. Необходимо или увеличить степень власти административных лиц или же увеличить штат администрации... Между русским и туземным населением замечается глухой антагонизм на почве различных религиозных убеждений, обычаев и различий экономического и социального быта» [4]. Это являлось серьезной проблемой, если учесть, что до сих пор между югом и севером Кыргызстана существуют культурно-бытовые противоречия, столь характерные в прошлом для многоплеменного этноса, обусловленные особенностями «разделенного» исторического пути, сложным воздействием разных факторов [5].

Царизм и власти края рассчитывали, что, ослабив источники материального поддержания священнослужителей, мечетей, мектебов и медресе, они добьются сокращения пополнения рядов интеллигенции коренного населения и уменьшения влияния мусульманского духовенства на его умонастроения и психологию. А это должно было способствовать и намерениям властей заменить традиционные институты и формы общественного управления на местах, прежде всего, среди населения, сохранившего родоплеменные связи и соответствующую внутреннюю социальную организацию, новой системой «военно-народного» управления.

Одним из важных направлений принуждения коренного населения к согласию с новыми условиями жизни, фактически под гнетом российских и местных эксплуататоров, колониальные власти вполне обоснованно считали установление административного и идеологического контроля над всей структурой системы образования и воспитания подрастающих поколений. С точки зрения колонизаторов такая нацеленность отнюдь не была прожектерской или чрезмерной. Ведь настоящее и будущее каждого государства во многом зависят от уровня, характера образования и воспитания молодежи. Для царизма же было очевидно, что от успеха преобразования или хотя бы некоторого реформирования в нужном плане очень давней и довольно разветвленной системы народного образования в Туркестане зависит вся политика его колонизации и эксплуатации в интересах Российской империи.

В связи с этим в феврале 1909 года военный губернатор Семиреченской области напоминает Главному инспектору училищ Туркестанского края о необходимости подчинения мусульманских школ общим правилам, отвечающим задачам русской государственности [6]. В письме Министра народного просвещения Российской империи от 6 апреля 1910 года были поставлены конкретные цели организации правительственного контроля над низшею школою в Туркестанском крае «не только для пресечения возможности при ее посредничестве распространения среди мусульманского населения идей, враждебных русской государственности, но и что еще важнее, в целях насаждения в означенном крае русской государственной школы» [7]. На необходимость введения при всех мусульманских школах преподавания русского языка указывал и военный губернатор Семиреченской области в письме от 14 апреля 1910 года Туркестанскому генерал-губернатору [8].

В циркуляре Главного инспектора училищ Туркестанского края говорилось: «…У народных учителей должно быть сознание лежащего на них высокого государственного долга…, чтобы все учебные заведения [9], в чьем бы ведении и под чьим бы надзором не находились, всецело должны быть подчинены твердо установленному общему началу, согласованному с русско-государственными интересами» [10].

Колониальные власти Туркестана с ведома царизма заметно усилили антиисламскую практику и притеснение духовенства, мусульманских учреждений. Дело доходило до того, что почти каждое антиколониальное выступление коренного населения они пытались представить как следствие происков мулл, ишанов, в общем, мусульманского духовенства. Вместе с тем, колониальные условия заставили значительную часть консервативно мыслящего мусульманского духовенства осознать необходимость модернизации всего дела пропаганды. В связи с этим, в декабре 1911 года Министр внутренних дел Российской империи доверительно предупреждает губернатора Туркестанского края о недопустимости утверждения в должностях мулл лиц, не принадлежащих к русскому подданству или получивших духовное образование за границей (преимущественно в Турции и Египте) [11].

Среди российских ученых, чиновников, учителей, инженеров, врачей, военных было немало высококвалифицированных специалистов, да и просто энтузиастов, внесших огромный вклад в развитие Центральной Азии, в приобщение ее к европейской культуре, науке и технике. Однако, к сожалению, не они определяли характер отношений с местным населением и общий уровень административной деятельности.

Жаркий Туркестан, удаленный от культурных центров России, воспринимался в русском обществе как место ссылки, куда зачастую посылались проштрафившиеся на службе чиновники и офицеры. В то же время Туркестан, испытывающий недостаток в чиновниках, был притягательным местом для лиц, стремившихся быстро подняться по служебной лестнице. Среди них можно было встретить и ответственных чиновников, и авантюристов. Отсюда произвол, взяточничество, хищения, финансовые манипуляции. Кроме того, многие из прибывших отличались невежеством и невоспитанностью. И очень немногие знали местные языки.

Еще шире распространились произвол и коррупция в среде избираемой мусульманским населением низшей администрации. Мусульманские должностные лица – судьи, городские старосты (курбаши), волостные управители, пятидесятники, кишлачные и аульные старосты, вложив большие суммы денег в подкуп избирателей во время выборов, весь свой срок замещения должности выкачивали из соплеменников взятки. Полученные взятки туземные чиновники давали в ссуды под большие проценты, наживая огромные состояния.

Начавшаяся в 1914 году Первая мировая война лишь обострила ситуацию. Коренному населению пришлось нести новые тяготы: обязательные поставки мяса, массовая реквизиция скота, был введен новый военный налог с кибиток, увеличены земские сборы и байский волостной алым – сбор для содержания волостных управителей, а также дорожные и другие сборы. Налоги на местное население с началом войны возросли в 3–4, а в отдельных случаях – в 15 раз. Неизмеримо увеличились произвол и насилие царских чиновников.

Ослабленная сражениями Россия нуждалась в дополнительном подкреплении. Надеясь поправить положение российской армии, терпевшей на российско-германском фронте к этому времени одно поражение за другим, Военное министерство внесло на высочайшее рассмотрение проект Указа об отмене введенного еще в 1874 г. запрета на привлечение «инородцев» (каковыми считались в основном мусульмане) к воинской службе и о мобилизации их в армию [12]. Но вместо этого Николай II подписал 25 июня 1916 года Указ о мобилизации «инородческого» мужского населения империи в возрасте от 19 до 43 лет на военно-тыловые работы в прифронтовой зоне. В первую очередь, предстояло мобилизовать мужчин в возрасте от 19 до 31 года, затем – с 32 до 43 лет [13].

Императорский указ [14] о всеобщей мобилизации туземного населения на тыловые работы еще не был опубликован, а местные власти в спешном порядке стали приводить его в исполнение, потребовали старые неправильные списки и, объявив их правильными, вознамерились мобилизовать по ним единовременно 18% всего мужского населения. Просьбу киргиз об исправлении списков, о согласовании их с действительностью, никто не хотел слушать. Население, увидев явную несправедливость, устроило самосуд, повсеместно отбирая у волостных управителей списки. В отдельных местах волостные управители под предлогом мобилизации сводили счеты со своими врагами, сочинив новые списки, включили всех своих противников в возрасте от 19 до 31 года; или торговали списками, за деньги изменяя возрасты призываемых. Одни откупались, другие, не подлежащие призыву по возрастной категории, попадали в списки призывников.

Генерал-губернатор А.Н.Куропаткин подчеркивал, что чиновники допустили «целый ряд возмутительных случаев вымогательства, доходивших до арестов отдельных туземцев, не желавших подносить требуемую сумму, которой можно было бы откупиться от наряда» [15]. Русский политический деятель Керенский А.Ф. на XVI закрытом заседании Государственной Думы (IV созыв, V сессия, 13.12.1916г. – по вопросу о событиях в Туркестанском крае) обвинял министров в том, что они нарушили волю монарха – в п.2 указа – о выработке правил привлечения и установления возраста привлекаемых к тыловым работам. «Нельзя было по телеграфу требовать от местных властей немедленного и неукоснительного исполнения, ибо еще не были установлены возраста, не выработаны правила» [16].

В неподготовленности населения и в чрезвычайной спешности, местами – грубости и злоупотреблении в действиях властей, кроется корень до сих пор бывших и ставших известными недоразумений и трений.

Призыв на тыловые работы киргизы поняли как набор в солдаты для участия в войне. Разъяснениям администрации не верили, а доверились хорошо поставленной агитации своих манапов и духовенства, заранее подготовленных иностранными агентами, действовавшими через китайцев и дунган. Так, в телеграмме из Ташкента генерала Ерофеева военному министру говорилось: «…на одном из сборищ киргиз в Семиреченской области ораторы высказывали, что русские хотят отобрать самый здоровый элемент мусульман, послать на театр военных действий, на работы впереди русских солдат, где русские и германские войска их перебьют и таким образом будет достигнута задуманная русскими цель уничтожения мусульманства» [17].

Указ о принудительном привлечении на тыловые работы в прифронтовых районах мужского инородческого населения был до конца непродуманным и недоработанным в части порядка призыва рабочих, размера оплаты их труда и т.д. Поэтому царский указ был удачно использован противниками России в качестве повода к восстанию. Не последнюю роль сыграли в этом леность и бездействие отдельных представителей колониальной администрации. «Администрация не принимала никаких мер к разъяснению киргизам указа о реквизиции, а занималась вымогательством: откупная система возбудила вражду между богачами и бедняками, почему и начались волнения» [18].

Исследуя причины, вызвавшие восстание киргиз Семиреченской области, русская администрация пришла к выводу, что «…кроме причин неудовольствия со стороны киргиз, вызванных водворением переселенцев, одной из главных причин восстания было и ненормальное отношение между местной администрацией и киргизским населением. Киргизы – крайне мирный, чуждый фанатизма и представляющий из себя хороший материал для полного слияния во всех отношениях с русским государством. Народ этот, веками изучив местные условия, очень умело использовал для скотоводства те районы земель Семиречья, которые не могли быть использованы для сельскохозяйственных культур, и русской администрации только следовало лишь дать толчок к тому, чтобы они занялись столь же умелым использованием и земель, пригодных для сельского хозяйства, к чему у большей части киргиз было и большое стремление» [19].

Из выступления сенатора графа Капниста на вышеуказанном XVI специальном закрытом заседании Государственной Думы: «Я – горячий сторонник русской колонизации Туркестана, но всегда был противником того, как она производится… Нужно проявить такт и политическую осторожность при насаждении вновь колонизации Пржевальского уезда, Семиречья, всего Туркестана… В противном случае мы принуждены будем от этой колонизации вообще отказаться, а это значит, колонизация китайская, потому что… давным-давно весь Кульджинский район стремится в Семиречье, …между тем, несомненно, что Туркестан одна из лучших жемчужин русской короны. Там вся наша хлопковая независимость от Америки» [20].

За период 40–50 лет колонизации, когда «туземное» население под защитою русских штыков жило мирной жизнью [21], царской администрацией не проводилось действенной целенаправленной идеологической работы для того, чтобы киргизы, как подданные Российской империи, смогли бы с нею себя идентифицировать.

Низкий уровень идеологической работы частично можно объяснить, основываясь на письме (от 2.09.1900 г.) Туркестанского генерал-губернатора военному губернатору Семиреченской области: «Охраняя мир и спокойствие в завоеванной нами стране, прекратив царившие здесь до нашего прихода междоусобия и всемерно способствуя преуспеяниям туземцев на различных поприщах гражданской жизни, мы, попутно со всем этим и в большинстве случаев, так сказать, подневольно, способствуем также и преуспеянию здесь ислама, выражающемуся, между прочим, в постепенном превращении наших кочевников в ревностных мусульман. Указанное обстоятельство обязывает нас ныне быть крайне осторожными [22] во всех тех случаях, когда мы можем, хотя бы косвенно, очутиться в роли пособников дальнейшего распространения и укрепления здесь ислама» [23].

Неудовлетворительная идеологическая работа Российской империи обусловила в начале ХХ века падение престижа русской администрации и в целом колониальной власти среди «туземцев» [24]. Конфликты, порожденные причинами преимущественно социально-экономического порядка, для большинства так называемых «инородцев» объективно приобретали форму противостояния с инорелигиозной, иноязычной и потому еще более враждебной властью. И, естественно, противостояния со всеми, кто в глазах «туземцев» являлся ее носителями, включая русских крестьян-переселенцев. Никакой иной формы это противостояние приобрести просто не могло. Это было противостояние между метрополией и колонией, без какой-либо этнической или религиозной окраски.

В заключение еще раз напомним замечательные слова английского ученого эпохи Возрождения, Сент-Джона Болингброка, что история – это в первую очередь, воспитание и понимание того, что есть добро, а что зло. Незнание, непонимание порождают чудовищные мифы. А память и знание могут спасти от необоснованной ненависти и жестокости. В 1916 году народы дореволюционного Кыргызстана столкнулись именно с таким незнанием и жестокостью.

Из сборника статей международной научно-практической конференции, посвященной «100-летию Национально-освободительного восстания 1916 года: историческая память и современное значение» (Бишкекский гуманитарный университет им. К.Карасаева, 18-19 апреля 2016 г.)

Примечания:

1. Рукописный фонд НАН КР, д.1509, с.8 (ЦГИА УзССР, ф.11с, оп.1, д.578, л.127–135).

2. Там же, д.62, с.242–243 (ЦГИА Уз.ССР, ф. 19: Ферганское обл. правление, д.4619, л.1–2).

3. ЦГА РУз, ф. 4-7, д. 57: оп. Управление учебными заведениями Туркестанского края.

4. Рукоп.ф. НАН КР, д.1509, с.11–17 (ЦГИА УзССР, ф.11с, оп.1, д.578, л.127–135).

5. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.gezitter.org/society/4302/

6. Рукоп.ф. НАН КР, д.1556, с.183–184 (ЦГИА УзССР, ф.47, оп.1, д.955, л.76).

7. Там же, с.228–232 (ЦГИА УзССР, ф.1, оп.13, д.811, л.145–148).

8. Там же, с.189–192 (ЦГИА УзССР, ф.47, оп.1, д.229, л. 241, 242).

9. На 1.04.1910 г. в Туркестанском крае действовали 3 школы для немцев-колонистов, 19 еврейских школ (хедеров), 5892 низших школ (мектебов), 104 русско-туземных школы, богословские мусульманские школы-медресе, Ташкентская учительская семинария.

10. Рукоп.ф. НАН КР, д.1556, с.219–222 (ЦГИА УзССР, ф.1, оп.13, д.811, л.103–104).

11. Там же, л.180–182 (ЦГИА УзССР, ф.1, оп.13, д.618, л.28).

12. Исхаков Ф. Центральная Азия и Россия в XVIII – начале XX вв.– Ташкент, 2009. – С.172.

13. Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане: Сб.док. – М., 1960. – С. 96.

14. Полное название указа – «О привлечении мужского инородческого населения империи в возрасте от 19 до 43 лет включительно для работы по устройству оборонительных сооружений и военных сообщений в районе действующей армии, а равно для всяких иных, необходимых для государственной обороны работ».

15. ЦГА РУз., ф.И-1, оп. 31, 1100, л. 102.

16. Рукоп.ф. НАН КР, д.1503, с.38 (ЦГВИА, ф. 400, оп.263/216, д.42. л.98).

17. Там же, д.1515, с.25 (ЦГВИА, ф.400, 1916г., оп.4, д.40, л.59 и об.).

18. Там же, д.1502, с.630 (ЦИА Каз.ССР, ф.44, д.72, л.189-199 об.).

19. Там же, д. 3021, с. 96–100 (ЦГА Кирг.ССР, ф. 44, Семиреченское областное правление, оп.2, д.16920, л.162–163).

20. Там же, д.1507, с.15–17, 22–23 (ЦГВИА СССР. Главный штаб, Азиатская часть. Ф.400, оп. 263/916, за 1916г., д. 40/167, л. 87).

21. Там же, д.1503, с.39 (ЦГВИА, ф. 400, оп. 263/216, д. 42).

22. Курсив автора.

23. Рукоп.ф. НАН КР, д.1555, с.123–124 (ЦГИА УзССР, ф.1, оп.17, КТГГ, д.147, л.4–5).

24. [Электронный ресурс] – Режим доступа: 2014 г. ИА «24.kg».

Стилистика и грамматика авторов сохранена.
Добавить статью
Комментарии
Комментарии будут опубликованы после проверки модератором.
Для добавления комментария необходимо быть нашим подписчиком

×