Предисловие

Как известно, «история» - это не только освещение исторического прошлого какого-либо народа, но это еще и наука, изучающая процесс общественного развития (История Киргизской ССР. т.1, Фрунзе, "Кыргызстан",1984, сс. 5-6.). Но не все и не всегда понимают значение науки история. По поводу недостаточного знания людьми истории своего народа очень правильно заметил профессор Кыргызско-Российского Славянского университета, доктор исторических наук, академик В. М. Плоских, с которым мы дружим в последнее время именно из-за общности взглядов на историю Кыргызстана: «Зачастую не хватает умения выделить главное в цепи причинно-следственных связей явлений и фактов в определенных хронологических рамках». (От редактора. В кн.: В. Воропаева, Д. Джунушалиев, Г. Харченко. Краткий курс истории. Под ред. профессора В. Плоских. Изд. Кыргызско-Российского Славянского университета, Бишкек, 2002, с. 4.)

Так что я пытаюсь в своих исторических исследованиях установить причинно-следственные связи явлений и фактов в определенных хронологических рамках. И поэтому я считаю, что про историю Кыргызстана сегодня должен писать не ангажированный, а совершенно свободный историк. К тому же он должен быть слегка скептиком, вольномыслящим человеком, иначе его будут сковывать определенные моральные и материальные обязательства. В этом и вся наша беда. Ангажированный исследователь почти всегда подминает под себя факты и, выполняя какой-нибудь социальный или политический заказ, он обязательно искажает историю.

«Факту прошлого отводилась пассивная роль доказательства современной идеи, - подчеркивает О.Сулейменов в своей давно уже ставшей знаменитой книге «АЗиЯ». – Недоверие к истории и на Востоке и на Западе вызвано тем, что история, как считал Поль Валери, дискредитировала себя в последние столетия. Она слишком долго была прислужницей политики, источником шовинизма и национализма… История участвует в формировании современного мировоззрения. Ученые, состоявшие на службе империализма и колониализма, своими авторитетными трудами прививали народам комплекс расовой и национальной неполноценности…» (там же, стр. 164-165).

Такая вот была раньше идеология, включая советский период. Но сейчас, когда на постсоветском пространстве существуют полноценные, независимые государства, пора уже расставить все точки над «i», пора уточнить, кто есть кто и что с чем едят. Вот почему я взял на себя труд написать про историю Кыргызстана по-новому, без излишней идеологизации, без профанации и даже без ажиотажа. Хотя последнее мне сделать едва ли удалось. Я вовсе не собираюсь оскорблять другие народы, но и свой народ оскорблять не позволю. К чести российских, узбекских и казахских ученых и писателей они меня правильно поняли и не стали ввязываться в околонаучные, безграмотные споры в комментариях различных интернет-сайтов, чему я, конечно же, очень рад, Но, надеюсь, они когда-нибудь все-таки скажут свое слово. По-научному, на хорошем академическом языке, честно и добросовестно. Как и полагается истинным ученым.

А пока я продолжаю свои научные изыскания и готов сотрудничать со всеми, кто интересуется и занимается наукой история…

Несколько историй об археологии

История первая

Помнится, я еще учился в школе, и к нам в Кетмень-Тюбинскую долину приезжали какие-то странные люди, в странной одежде, с лопатами и мотыгами, с разными приборами и оборудованием. Еще большее недоумение вызывало то, чем они занимались: они вскапывали землю, что-то там измеряли, доставали какие-то там черепки, складывали их в ряд, щеточками счищали с них грязь – в общем, выполняли какую-то там довольно непривычную для местных жителей работу.

Это было в семидесятые годы прошлого века. Мы, учащиеся школ, часто наведывались к ним, наблюдали за их работой, расспрашивали обо всем, иногда помогали, то оттуда, то отсюда притаскивая различную домашнюю утварь из старого быта кыргызов, старинные монеты и кинжалы, черепки глиняных сосудов. «Странные люди» подбадривали нас, охотно отвечали на наши расспросы, в порядке поощрения, так сказать, рассказывая нам загадочные и почти сказочные истории о каждой найденной нами и ими же самими вещи.

Так мы узнавали, что такое археология. А «странными людьми» оказались участники многолетних работ в зоне затопления Токтогульской ГЭС и Кыргызской комплексной археологической экспедиции Института истории Академии наук Кыргызской ССР.

Первые сведения о древностях Кетмень-Тюбе принадлежат известному исследователю Кыргызстана А. Н. Бернштаму, посетившему этот край в 1946 г. Им были произведены небольшие раскопки и разведки, результаты которых позволили ему осветить некоторые периоды древней истории Кетмень-Тюбе и отметить большую перспективу исследовательской работы в данном районе. (А. Н. Бернштам. Историко-археологические очерки Центрального Тянь-Шаня и Памиро-Алая. МИА, №26. М., 1952, сс. 117-119.)

В 1957 г. в Кетмень-Тюбинской долине были проложены разведывательные маршруты Таласским археологическим отрядом Института истории АН Кыргызской ССР при участии И. Кожомбердиева. В течение двух недель раскопочные работы проводились на городище Кодуль, Уч-Терек и могильнике Джазы-Кечу. Планомерное систематическое и комплексное изучение археологических памятников долины впоследствии ведется уже Токтогульским археологическим отрядом Института истории Академии наук Кыргызской ССР под руководством того же самого И. Кожомбердиева с 1958 г. (с перерывами в 1960 и 1971 гг.) За этот период были исследованы различные археологические объекты в разных географических зонах Кетмень-Тюбе, начиная от равнины до высокогорья. Хронологический диапазон памятников широк – от эпохи камня до XVIII-XIX вв. (Кетмень-Тюбе. Археология и история. Ф., «Илим», 1977, с. 5.)

Так вот меня тогда поразило высказывание одного из участников экспедиции. Он сказал буквально следующее: «В каждой могиле мы находим кувшины с пшеницей и косточками яблок, но об этом нам упоминать нельзя».

- Почему? – спросил я тогда.

- Потому, что нам велено изучать только кочевой уклад жизни кыргызов, а пшеница и яблоко – это признаки того, что здесь лежит представитель оседлого, земледельческого народа, - ответил он и затем, с опаской озираясь по сторонам, добавил. – Только ты об этом сильно не распространяйся, хорошо?

Для меня так и осталось загадкой, почему он мне это все рассказал. О том, почему он не хотел, чтобы я кому-нибудь говорил об его высказывании, стало ясно позднее, но вот почему он все-таки рассказал мне о той темной стороне советской археологии, у меня до сих пор нет точного ответа. Может, он случайно сболтнул, а потом испугался собственного же откровения? Может, он хотел, чтобы хоть кто-нибудь узнал об этом? А может, он надеялся, что когда-нибудь кто-то обо всем этом расскажет людям? Если это так, то он не ошибся, и я сегодня, по прошествии почти сорока лет, выполняю свой долг и рассказываю людям о темных сторонах науки история в Кыргызстане. Только вот я не помню имени того археолога, ведь нам, простым учащимся средней школы, никто из них официально не представлялся.

Это все я рассказываю для того, чтобы показать и доказать, какое значение имеет каждая деталь для освещения истинного исторического факта. Любой раздел науки история может подтвердить или опровергнуть то или иное рассуждение. Выше я говорил о том, как изъятие факта находки пшеницы и косточек яблока повлияло на трактовку всей истории кыргызов и даже на весь ход дальнейших событий для целого народа. Изъяли зерна пшеницы, косточки яблок, многочисленную керамику, и в то же время выпятили вперед факт обнаружения конской сбруи и игральных бабок (альчиков) – вот и получилось, будто кыргызы всегда были кочевниками. Так нам и вдалбливали на протяжении веков про кочевой уклад жизни наших предков и тем самым навязывали образ жизни истинных кочевников: монголов и калмыков. Да, представители этих народов тоже впоследствии действительно вошли одним из субстратов кыргызской национальности и составляют такие роды как монолдор, кара-калмак и сарт-калмак . Но ведь не они одни образовали народ кыргызов. Основным субстратом кыргызской народности являются автохтонные (местные) племена саков (это современные саяки), позднее усуней (в «Манасе» - үйшүн), чуть позже тюрков.

Для доказательства того, чем может обернуться предубежденность в истории, приведу несколько примеров из археологических исследований в Кетмень-Тюбе.

В 1973 г. палеолитическая группа Токтогульской экспедиции произвела большие по объему разведочные работы в Кетмень-Тюбинской долине с целью обнаружения здесь стоянок и местонахождений каменного века. Необходимость таких работ вызывалась тем, что в археологической литературе бытовало мнение о заселенности этого района не ранее неолита (V – IV тыс. до н. э.).

Котловина Кетмень-Тюбе входит в общую систему Тян-Шанского высокогорного региона, хотя имеет ряд специфических особенностей. Здесь отложения среднеплейстоценового Ташкентского комплекса (Q2) образуют высокие (от 80 до 200 – 300 м) древние речные террасы… Террасы снижаются по течению рек более или менее равномерно.

Были исследованы такие палеолитические группы:

1. Маршрут села Арал на выходе р. Чичкан из ущелья. Был осмотрен левый борт р. Чичкан. В разных местах террасы найдено несколько нуклевидных обломков и один хорошо выраженный отщеп.

2. Маршрут от села Арал до пос. Боконбаевского. Как и в предыдущем случае, имелись лишь отдельные находки, среди них один отщеп.

3. Маршрут по левому берегу р. Нарын от источника Байыш-Булак до местности Тегерек Джар. У источника Байыш-Булак найден отщеп.

4. В районе впадения р. Торкент в р. Нарын на террасах Q22 найдена одна небольшая кремневая пластинка неолитического облика.

5. Маршрут по обоим бортам р. Ничке-Сай у выхода ее из ущелья в долину Нарына. Находки из камня обнаружены у самого выхода реки на правом борту. Изделия из местонахождения Ничке-Сай сделаны из одного кремнистого материала, очень окатаны, переотложены. У скребковидного орудия размером 4,7Х5,2Х2,2 см ударная площадка массивная, архаичная. Орудие имеет второе назначение – проколка. У двухстороннего скребкового орудия массивные размеры с двумя обработанными краями. Один край вогнутый, другой выпуклый. Остальные изделия из местонахождения представлены сколом с нуклеуса и несколькими отщепами.

6. Маршрут в район Озгоруш, село Чопке и далее по ущелью хребта Тулук. Здесь обнаружена пещера Баратай-Ункур. Она нависает над урезом р. Кен-Тулук на 45 – 50 м. Перед пещерой очень удобная ровная площадка длиной 22 м, шириной 17 м, прикрытая с боков скалой. Сама полость пещеры просторная… По-видимому, древнейшие поселенцы освоили площадку перед пещерой, в самой пещере скрывались в непогоду и стужу.

Таким образом, региональные палеолитические разведки, охватившие всю долину Кетмень-Тюбе, показали, что этот район был освоен уже 20 – 25 тысяч лет тому назад, в верхнепалеолитическое время, а не в неолит, как предполагалось ранее.

Еще более интересным в смысле археологии палеолита в результате разведочных маршрутов представляется район Саргата-Озгоруш, где четвертичные отложения сохранены и развиты лучше. Здесь мягче климат, больше источников и рек, район вплотную примыкает к области хорошо развитых известняков, где древнейшие охотники и собиратели могли осваивать многие известняковые полости.

Археология может доказать или, наоборот, опровергнуть ту или иную предубежденную гипотезу, когда некоторые политики пытаются подходить к истории народов с различными националистическими, расовыми и шовинистическими мерками...

(продолжение следует)