Юлий Сергеевич Худяков, д.и.н., профессор, (Российская Федерация, Новосибирск)
Памятники кыргызской письменности
В VII-VIII вв. древнетюркские государства Центральной Азии создали свою руническую письменность. Согласно мнению тюрколога С.Г.Кляшторного, она возникла в результате заимствования согдийского алфавита, дополненного своими знаками, сходными с тамгами.1 Кыргызы, вероятно, получили письменность от кок-тюрков или уйгуров. По данным китайской хроники "Синь Тан-шу", сообщалось, что в делопроизводстве Кыргызского каганата использовалось уйгурское письмо."2
Кыргызский алфавит состоял из 39-и несоединявшихся на письме знаков, хорошо приспособленных для вырезания на дереве и камне. Обычно знаки наносились горизонтальными строками и читались справа налево. Письменность точно передавала фонетические особенности тюркских языков, т.к. согласные буквы имели два варианта написания в зависимости от того, с каким гласным они употреблялись.
Древнетюркские памятники письменности впервые были открыты на территории Хакасии. В 1721-1722 гг. участник первой академической экспедиции в Сибирь Д.Г.Мессершмидт обнаружил в долине р.Уйбат неизвестные надписи на каменных стелах. Он назвал их "руническими" по сходству со скандинавскими рунами.3
Однако ещё раньше, в 1675 г., русский посол в Китай Н.П.Спафарий, проезжая мимо Кыргызской земли, отметил: "А до большого порога не доезжая, есть место, утес каменный по Енисею. На том утесе есть вырезано на камне неведомо какое письмо... А никто не ведает, что написано и от кого".4 Сейчас трудно сказать, о каком утесе идет речь. Возможно, это Туран или Тепсей, где имеются небольшие надписи, а может быть это скала "Сиген-хая" по р.Енисей у д.Комарковой. Согласно указаниям хакасов, на ней были вырезаны древние письмена, разрушенные временем.
В долине Верхнего Енисея, на территории Тувы и Хонгорая, обнаружено более 150-и памятников древнетюркской письменности. Они относятся ко времени существования Кыргызского государства. Как правило, они вырезались на стелах у могил средневековой знати, где выражалась скорбь по поводу "ненасладившейся" жизни, указывались общественные заслуги умершего и т.д. Кроме эпитафий, имеются краткие надписи в честь исторических событий, путевые отметки, надписи на предметах личного пользования, автографы на культовых местах.
Все крупные авторитетные тюркологи - В.Томсен, Е.Радлов, С.Малов - считали енисейские рунические памятники письменности принадлежащими кыргызам.5 Ярким свидетельством принадлежности их к кыргызам выступают вырезанные на них тамги. Они были совершенно аналогичны тамгам, которыми пользовались вплоть до начала XX в. тувинские и хакасские роды кыргыз.6 В основе их находилась фигура дуги или полумесяца с различными комбинациями.
Кыргызские памятники письменности созданы на едином литературном языке древнетюркского мира, господствовавшим в VII-X вв. на просторах Центральной Азии.7 Этот литературный язык обладал стилистическим единообразием и набором стандартных образных средств.
На территории Туркестана древнетюркское руническое письмо в X-XI вв. было вытеснено арабским алфавитом, вследствие распространения ислама. Вероятно, только на берегах Енисея руническая письменность сохранилась дольше и была погребена вместе с разрушением Кыргызского государства монголами.
Согласно представлениям тюрков Саяно-Алтая, письмо (пiчiк) имеет божественное происхождение. В героическом эпосе верховные творцы-чаячы отправляют богатырям книги, по которым последние узнают свою судьбу. Согласно мнению хакасов, рунические письмена на скалах Енисея были созданы горными духами-хозяевами. Когда хакасы перешли на русскую графику, то горные духи оскорбились и перестали помогать им.
Не исключена возможность, что кыргызские руны дожили вплоть до гибели кыргызского этноса в начале XVIII в. Так, в 1701 г. при заключении соглашения с Российским государством кыргызские князья составили договор "за их татарским письмом". К началу XVIII в. в делах Красноярской канцелярии накопилось кыргызских "одиннадцать писем, которые писаны на бумаге, да одно письмо на бересте, а подлинно оных писем перевесть на русское письмо в Красноярске некому".8
К сожалению, в результате пожара 1705 г. дела Красноярской канцелярии сгорели и мы навсегда потеряли указанные документы.
В 1963 г. в окрестностях аала Чарков тюркологом М.И.Боргояковым был обнаружен памятник кыргызской письменности, привезенный и установленный затем археологом А.Н.Липским в Хакасском краеведческом музее. С двух сторон песчанниковой плиты (длина 2,6 м., ширина 0,6 м, толщина 0,18 м.) в три строки был нанесен текст. Знаки выбиты, затем протерты и представляют глубокие желобчатые линии. Одна сторона плиты была обращена вверх и поэтому на ней надпись плохо сохранилась. Согласно существующей регистрации, надпись считается седьмым памятником с р.Уйбат. Впервые его перевод был сделан нами в 1973 г.9 Содержание представляет большой интерес и вызывает особое внимание со стороны видных тюркологов.10 В своей недавно изданной книге профессор И.В.Кормушин предложил новое чтение данного памятника.11 Не отрицая возможность новой трактовки и учитывая многие верные поправки текста этим маститым ученым, мы все же оставляем за собой право нашего чтения и перевода седьмого памятника кыргызской письменности с р.Уйбат. В результате новой корректировки передняя сторона надписи читается нами следующим образом:
(1) (эрдэм) эр кунчуйун казгандыныз бокмединиз бег эрким бег;
(2) бун буна адырылдыныз ачыга кырк эриг кансыз кылд (ыныз);
(3) (учк) урыкан илин алдукда азыглыг тонуз тег тириг бег сиз (см.рис. 1).
Перевод: (1) (Доблестный) муж! Вы приобрели (много) принцесс, (но) не насладились княжеской властью, о бег!
(2) Тысяча печалей! Вы отделились (от нас), о горе! Сорок мужей-воинов Вы оставили (букв, сделал и) без отца!
(3) При взятии племенного союза Уч-курыкан Вы Тириг-бег (были) словно клыкастый вепрь!
Задняя сторона памятника, с учетом поправок И.В.Кормушина, по-видимому, звучит следующим образом:
(4)... алыч барс Тириг бегим йыта эрдемим сизе!
(5) (элимке) элчиси эртмиш кок турк беге.
(6)... (эр) олуртум кок бори карамаг багын олуртум.
Перевод: (4)... Мой дикий барс Тириг бег! Увы! Моя мужская доблесть Вам (принадлежит)!
(5) Он был послом (от моего эля) к бегу небесных тюрков.
(6) ... Я убивал (мужей-воинов), я убивал подразделения (многочисленной) стаи серых волков!
У нас не вызывает особого сомнения слово "кунчуй", где древний писарь совершил ошибку и вместо буквы "з" - "нч" поставил "о" - "н", ибо здесь налицо трафаретная фраза о приобретении принцесс. Подобная ошибка совершена и в слове "кырк, где звук "ч" - "р" передан другим знаком. И древние авторы могли хромать в орфографии. В шестой строке, вместо предложенной И.В.Кормушиным трактовки "кара аш" - соболь, мы читаем "карамак" - стадо, стая. Такой термин отмечен С.Е.Маловым в кыргызских памятниках письменности и до сих пор сохранился в хакасском языке.12 С другой стороны, трудно поверить, чтобы степные кыргызские беги сами добывали соболей. Как правило, они получали их от своих киштымов.
Переходя к исторической интерпретации памятника надо выделить несколько важных моментов. Эпитафия посвящена доблестному князю Тириг-бегу, тотемным животным которого являлся барс и, в таком случае, повествование идет о кыргызском правителе. Надпись представляет обращение к преждевременно умершему Тириг-бегу от имени оставшегося в живых наследника от его боевой славы. Сам Тириг-бег был главой дружины из сорока батыров, для которых он являлся отцом родным. Текст памятника доносят до нас отзвуки былой военной демократии общественного строя кыргызов. Тириг-бег ходил в боевой поход против курыканов (по И.Кормушину - уйгурского хана) и в свирепой битве покорил восточных соседей кыргызов. Вероятно, он возглавлял посольство к кок-тюркам Тюркского каганата. В дальнейшем его преемник хвастливо стал заявлять о своей победе над многочисленной "стаей серых волков", т.е. в данном случае надо понимать гвардию кок-тюрков, имевших на своих знаменах изображение головы волка.
Исходя из полученных фактов, можно предположить, что памятник относится к первой половине VIII в. н.э., когда между Тюркским и Кыргызским каганатами, после мирных взаимоотношений разгорелись военные действия. Если наше чтение верно, то захват кыргызами курыканов и Прибайкалья произошел не в период "великодержавия", а на столетие раньше, при первых кыргызских каганах. Возможно, в то время часть курыкан была вытеснена на север и положила начало движению предков якутов в долину р.Лены.
В Уйбатской степи Хакасии известен ещё один привлекательный памятник рунической письменности, выбитый на каменной плите кургана "Узун-оба" и ныне считающийся девятой надписью с р. Уйбат.13 Он был переведен тюркологами И.Л.Кызласовым и С.Г.Кляшторным. Согласно чтению И.Л.Кызласова, текст девятого уйбатского памятника гласил: "(I) татарыг эли; (2) иге учун берур; (3) экимиз; (4) кулур". Перевод: (1) община Татара; (2) приносит дары (духу)-хозяину; (3) наши посевы (4) (им) оберегаются.14
Слово "татар" И.Л.Кызласов воспринимает как собственное имя главы общины (эля), а начальное слово второй строчки "иге" как "дух-хозяин посевов". На основе своего перевода он делает широкие исторические заключения. Он трактует данную надпись, в виде сакрального текста, связанного с земледельческим жертвоприношением, якобы бытовавшим в "Древнехакасском" государстве. Однако памятник находится в сухой Уйбатской степи, где отдаленные потомки кыргызов - хакасские скотоводы вплоть до наших дней никогда не занимались земледелием и не знали земледельческих традиций. Трудно поверить, что на каменистой, выжженной солнцем местности, да ещё вокруг кургана, совершались подобные земледельческие культы.
Высокий авторитет в российской тюркологии, проф.С.Г.Кляшторный опроверг историко-этнографическую интерпретацию И.Л.Кызласова и предложил свое альтернативное чтение. Согласно его трактовке, текст памятника звучит следующим образом: "(I) татар: (й)ыг эли; (2) (й) игу чун берур; (3) экимиз; (4) кулур". Перевод: (1) Татарский враждебный (?) эль (2) ради (своего) блага выплачивает (дань, откуп); (3) мы оба (этому) (4) радуемся. В данном случае слово "татар" понимается не как имя главы общины, а как исторический этноним восточных соседей древнетюркских народов. По исторической интерпретации С.Г.Кляшторного, татары в начале IX в. являлись союзниками уйгуров. Поэтому враждебные действия кыргызов против "татарского эля" можно отнести к IX-X вв., "т.е. к периоду уйгуро-кыргызских войн в Монголии и Присаянье и последующих кыргызских походов в Восточный Туркестан".15
Поддерживая мнение проф. С.Г.Кляшторного в отношении значения слова "татар", мы в свою очередь предлагаем следующее чтение указанного памятника: (1) татар ыгэли; (2) игечин берур; (З)экимиз (4) кулур". Перевод: (1) татарский плачущий народ; (2) своих сестер отдает; (3) а наши младшие братья (получая в награду женщин) (4) радуются (этому).
До сих пор в терминологии родства многих тюркских языков, и в хакасском в том числе, имеются слова "игечи" - старшая сестра (мужа или жены) и "ике" - младший брат.16 В связи с указанной терминологией мы готовы предложить следующую историческую интерпретацию. В древнетюркских надписях татарами обозначались монгольские племена. Например, в 750 г. уйгурский каган Моюн-чур двинул свои войска на восток, где "татар ... призвал к ответу".17 В китайской политической и историографической традиции, начиная с Сунского времени (X в.), также преобладало наименование монголов татарами (да-да). После разгрома Уйгурского каганата и захвата территории Центральной Азии в 840 г. кыргызы столкнулись с монголоязычными татарами. Вероятно, в период своего "великодержавия" кыргызы, разгромив враждебных татар, захватили в качестве трофеев их женщин, мужья которых пали в бою. По обычаю, татарские рабыни стали достоянием кыргызских мужчин. Вероятно, такое знаменательное событие и отражает девятая надпись р.Уйбат.
На территории Хонгорая до сего дня было известно 82 памятника кыргызской письменности. В 1997 г. при раскопках Саянского острога новосибирский археолог С.Г.Скобелев обнаружил фрагменты новой каменной плиты с надписью. На крупном фрагменте в первой строке можно прочитать слово "учун" - ради, а во второй строке - "элимиз" - наше государство»
Судя по найденным обломкам, можно с уверенностью сказать, что памятники кыргызской письменности подверглись частичному уничтожению (возможно, даже в монгольскую эпоху) и их количество было гораздо больше, чем мы знаем.
Итак, кыргызские руны, при правильном их чтении, помогают раскрыть тайны истории государства южносибирских номадов. Правящим классом военно-политической системы кыргызов являлись беги, которым и посвящены эпитафийные надписи. Их княжеская власть держалась на военной силе дружин, состоявших из потомственного сословия батыров и рядовых воинов-эров. Беги служили своему небесному элю (государству), главой которого был каган. Воспевание в текстах земного рода "барс" связано, как склонны думать ученые, с тотемом кыргызов, который, можно предположить, употреблялся вместо их этнонима. По данным памятников рунического письма, Кыргызское государство активно выступало на политической арене Центральной Азии. Кыргызы вели дипломатические отношения с Тибетом (Тупуткан), воевали с курыканами, подчинили вражеских татар и т.д. Кроме того, памятники письменности, несомненно, отражают уровень развития древнетюркского языка и представляют яркий образец кыргызской литературы.
Глава из монографии «История енисейских кыргызов». Авторы В.Я.Бутанаев, Ю.С.Худяков. Издательство Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2000. - 272 с., Абакан.
1. Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. Степные империи Евразии. - СПб., 1994. - С.77.
2. Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. - М., 1997. - С. 124.
3. Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. Указ.соч. - С.77.
4. Спафарий Н.М. Сибирь и Китай. Кишинев, 1960. - С.70.
5. Малов С.Е. Енисейская письменность тюрков. - С.4.
6. Вайнштейн С.И. Историческая этнография тувинцев. - М., 1972. - С.78.
7. Кормушин И.В. Тюркские енисейские эпитафии, тексты и исследования. - М., 1997. -С.13.
8. Архив внешней политики России Министерства иностранных дел (АВПР МИД). Оп. 62/1. Д. И. Л. 222.
9. Бутанаев В.Я. Новая уйбатская сабра // Уч.зап.ХакНИИЯЛИ. - Абакан, 1973. - Вып. XVIII. - Серия филолог. - С. 149-152.
10. Васильев Д.Д. Корпус тюркских рунических памятников бассейна Енисея. - Л., 1983.
11. Кормушин И В. Указ.соч.
12. Малов С.Е. Указ.соч. С. 11; Бутанаев В.Я. Хакасско-русский историко-этногра- фический словарь. - Абакан, 1999. - С. 179.
13. Кляшторный С.Г. Девятая надпись с Уйбата //Советская тюркология, 1987. - № I. - С.ЗЗ.
14. Кызласов И.Л. Земледельческое жертвоприношение древнехакасской общины (новый рунический памятник на Среднем Енисее). // Советская тюркология, 1987. - № 1.
15. Кляшторный С.Г. Указ.соч. - С.36.
16. Буганаев В.Я. Хакасско-русский историко-этнографический словарь. - Абакан, 1999.
17. Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. - М,- Л„ 1959. - С.40.
18. Приношу свою глубокую признательность С.Г.Скобелеву за предоставленный материал, который до сих пор ещё не опубликован.