В связи с вышеназванным списком археологических находок у А.И.Селиванова следует назвать и работу Н.М.Ядринцева, где он также приводит перечень археологических предметов, найденных на берегу Иссык-Куля с 1873 по 1884 год, по годам описывает развалины на берегу озера и высказывает гипотезу об усуньском городе. Опубликованы эти материалы на 12 лет раньше, чем у А.И. Селиванова (Ядринцев Н.М. Древний усуньский город на берегу озера Иссык-Куля…).
Описание месторасположения Кой-Сары и обнаруженных там археологических находок дает П.А. Дьячков, член Туркестанского отдела РГО (Дьячков П.А. Урочище Кой-Сары… — С. 8–12.). В июле 1897 г., обследуя северное побережье, он отмечает Тору-Айгыр как привлекательное для археологии место. Он пишет, что из кирпичей затонувших построек в полуверсте от берега выложен тротуар почтовой станции Тору-Айгыр. Автор также свидетельствует о затонувших постройках на юго-восточном берегу озера, в 1,5 верстах от урочища Кой-Сары (Дьячков И.А. Озеро Иссык-Куль и его северный берег… — С. 2–9.).
Гораздо менее известна работа сибирского археолога В.М. Флоринского о долине Иссык-Куля и ее археологическом значении, где он приводит общий тип археологических памятников Семиречья. Интересны его гипотеза о славянстве саков и его вывод об общности населения в древности в Семиреченской области и Западном Китае (Флоринский В.М. Первобытные славяне по памятникам их доисторической жизни // Опыт славянской археологии. — Ч. II. — Вып. 1. — Томск, 1896. — С. 23–108.).
Южный берег Иссык-Куля, и особенно остатки поселений от долины реки Тосор до реки Тон, отметили и дали краткое их описание путешественники и краеведы А.М. Фетисов (1878 г.), Н.В. Сорокин (1884 г.) и Ф.В. Поярков (1887 г.).
В 1888 г., после кончины великого путешественника Н.М. Пржевальского, экспедицию в Центральную Азию возглавил М.В. Певцов, который также заинтересовался подводными развалинами на Иссык-Куле и лично осмотрел их, после чего записал: «К западу от Пржевальска, в местности Кой-Сары, на дне Иссык-Куля, находятся развалины небольшого древнего города, лежащие близ южного берега озера на глубине около пяти футов».
Обожженный кирпич, который находили здесь, был небольшого формата, а иногда попадались и цветные орнаментированные изразцы. Как рассказывали М. Певцову местные киргизы, они нередко находили в развалинах на дне и обломки глиняной посуды, медные котлы и монеты, а также человеческие черепа и кости. От одного из киргизов — Джеламана, «весьма любознательного и правдивого», М. Певцов получил в подарок «две медные, очень древние монеты, найденные на развалинах» (Певцов М.В. Путешествие в Кашгарию и Кунь-Лунь. — М., 1949. — С. 42.).
Артефакты на дне Иссык-Куля
Специальную поездку для осмотра древностей Средней Азии предпринимает ученый-востоковед В.В. Бартольд в 1893–94 гг. Он лично обследовал берега Иссык-Куля, в том числе и местность близ селения Кой-Сары. Среди участников той экспедиции был художник С.М. Дудин. После осмотра с лодки акватории озера возле Кой-Сары С. Дудин безапелляционно высказался, что «подводные стены» — не что иное, как толщи сланцевой глины, размытой водой, т. е. представляют собой «типичное осадочное образование, чего, понятно, в глинобитных стенах ни в коем случае допустить нельзя» (См.: Бартольд В.В. Отчет о командировке в Среднюю Азию // Записки Восточного отделения Русского археологического общества. Т. VIII. 1893–1894. — СПб. 1894. — С. 340.). В.В. Бартольд не разделял точки зрения художника и был уверен, что озеро действительно хранит следы древней жизни (Плоских В.В. Иссык-Куль подводный… — С. 15.). По размерам и форме найденных на дне озера кирпичей, фрагментам керамики ученый относил подводные развалины к послемонгольскому времени. Убежденный в том, что подводные Иссык-Кульские развалины — остатки средневековых поселений, В. Бартольд не дает, однако, никакого объяснения найденным местными жителями на подводных развалинах около устья р. Тюп более древним орудиям из бронзы (меди), таким, как ножи, пики, стрелы, топоры, серпы и пр., ведь они хронологически никак не увязывались со Средневековьем. В селе Преображенском (ныне село Тюп) ученому показали большой медный котел на трех припаянных ножках, обнаруженный в пяти верстах от устья р. Тюп. Бартольд хотел купить котел, но за него запросили немало — 30 рублей, что было ему не по средствам, но зато он тут же приобрел медный нож, «похожий на древнесибирские медные орудия» (См. Бартольд В.В. Отчет о командировке в Среднюю Азию… — С. 341–343.).
Озером Иссык-Куль и его археологическими объектами интересовался также ряд иностранных путешественников и экспедиций, посетивших Прииссыккулье в конце XIX — начале ХХ вв. К сожалению, много работ и отчетов об этих поездках изданы за рубежом, не в России, и не переведены на русский язык.
Англичанин Ч. Дильк посетил Кульджу и Семиречье. Ему принадлежит любопытный проект об орошении Туркестана посредством спуска вод Иссык-Куля в Чу. Статья Ч. Дилька «О долине Или и водной системе Русского Туркестана» была опубликована в журнале Английского Королевского географического общества, что свидетельствует о значительном научном интересе к подобным исследованиям в научных и официальных кругах английского общества (См. Шнитников В.Н. История научного исследования Джетысу // Джетысу (Семиречье). Естественноисторическое описание края / Под ред. В.Н. Шнитникова. — Ташкент, 1925. — С. 9.).
| Артефакты на дне Иссык-Куля |
 |
Также существуют заметки об иссык-кульских древностях в двухтомных записках о путешествии в Туркестан, написанных членом Американского и Русского географических обществ Е. Шуйлером. В них, в частности, имеется подтверждение сведений русских авторов о мозаичных плиточных полах на некоторых коннопочтовых станциях Прииссыккулья, выложенных из изразцов голубого и бледно-красного цветов. Эти глазурованные плитки были подняты со дна озера, а также найдены крестьянами при раскопке руин на его побережье. На восточной стороне озера, в местности Корой-Сорой (Кой-Сары) и к востоку от нее, по его словам, видны «остатки города, погруженные в воду». Здесь находили немало предметов древности, преимущественно фрагментов керамики и металлической посуды. Сам он видел некую лампу с надписью «на совершенно незнакомом алфавите, напоминающем манихейское письмо». Путешественник видел и каменные «бабы», в том числе и поднятую Г.А. Колпаковским из воды, и считал, что каменные «фигуры мужчин и женщин» в Прииссыккулье того же происхождения, что и каменные скульптуры из южнороссийских степей. Е. Шуйлер подчеркивал, что каменные изваяния «не так уж редки на восточном берегу Иссык-Куля» (Evgene Schuvler. Turkistan. — London, 1876.).
В 1877 г. по берегам Иссык-Куля прошли французские путешественники — супруги Уйфальви — Мария и Шарль-Эжен. Они ознакомились с археологическими памятниками и предметами, найденными близ Иссык-Куля, поместили в своих книгах их описание, фотографии и рисунки (Уйфальви-Бурдон М. Из Парижа в Самарканд // Путевые впечатления парижанки. — Париж, 1880; Ch.Ujfalvy de Mezo-Kovesd. Le Syr-daria, le zerafchane, le pay des Sept-Rivieres et la Siberia Occidentale. — Paris, 1879.). Среди историков есть предположение о том, что часть иссык-кульских находок была вывезена во Францию.
Особо хотелось бы отметить работу первой иностранной археологической экспедиции на территории Кыргызстана. В 1898–1899 гг. финские ученые под руководством Г. Гейкеля, видного члена финно-угорского ученого общества, магистра философии, решили обследовать памятники Таласской долины. В составе экспедиции работали профессор О. Доннер и барон К. Мульк. Финские ученые в то время усиленно разрабатывали проблему происхождения своего народа. По одной из гипотез, предки финнов в глубокой древности обитали то ли в Приуралье, то ли в Западной Сибири, а возможно и на Тянь-Шане, где были найдены древнетюркские письмена, имеющие внешнее сходство со скандинавскими рунами. Финским ученым не удалось отыскать свою прародину, но к востоку от Таласа в четырех могильниках финны раскопали 10 курганов с новым типом погребальных сооружений — катакомбами. А всего ими было раскопано 27 курганов, относящихся к VI–V вв. до н. э., и более поздних, относящихся к III–IV вв. н.э. (См.: Воеводский М.В., Грязнов М.П. Усуньские могильники на территории Киргизской ССР // Вестник Древней истории. — 1938, № 3. — С. 163.). Этим они внесли свой вклад в развитие археологических исследований на территории нынешнего Кыргызстана.
Результаты своих изысканий они опубликовали значительно позже, правда, без анализа и датировок. К сожалению, на Иссык-Куль они не добрались (Мокрынин В.П. По следам прошлого. — Фрунзе, 1986. — С. 62–63.).
Особой страницей являются исследования венгерских ученых на рубеже XIX–XX вв. Исследования среди кыргызов были важной частью научного поиска древней прародины венгров и оставшихся на востоке части венгров. В монографии, написанной в 1900 г. вслед за экспедицией на кыргызскую землю, Д. Алмаши пишет о роли венгерских путешественников на Востоке: «Мой народ тоже отпрыск Востока, и корни его прежде всего следует искать на среднеазиатской родине тюркских народов. Венгерские былины гласят о племени, с которым нас связывает кровное родство и которое, оставшись на земле предков, сохранило нетронутыми язык, обычаи венгров; на протяжении долгих столетий венгерские путешественники мечтали о том, что эта древняя прародина, этот оставшийся родственный народ найдется и можно будет заново связать давно разорванные узы. Уже одно то, что история азиатских открытий пестрит именами венгерских путешественников, совершавших свои экспедиции во времена, совсем не благоприятствовавшие таким идеальным устремлениям, может служить подтверждением именно этой мечты: найти потерянный родственный народ» (Габор Вильгельм. Венгерские путешественники на кыргызской земле (конец XIX и начало XX века). — Будапешт, 2002. — С. 23.).
Наверное, первым из венгров проникает на Иссык-Куль еще до присоединения этих территорий к России А. Вамбери. Свои труды он публиковал на английском языке, но две его статьи были изданы на русском языке (Вамбери А. Путешествие по Средней Азии. — Санкт-Петербург. — 2-е изд., 1874; Его же. Первобытная культура тюрко-татарских народов // Записки Западно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества. — Омск, 1883. — № 6.).
В 1873 г. Л. Берзенцеи отправляется на поиски древней прародины венгерских племен. Мечтает найти следы жившего когда-то в окрестностях озера Кукунор древнего народа «хунгмаул». Он отправляется в Санкт-Петербург и, получив поддержку от Российского географического общества, через Омск и Голодную степь добирается до озера Иссык-Куль. Далее он в одиночку пересекает Тянь-Шань. К сожалению, нет перевода на русский язык его книги (Berzenczey Laszlo. Rovas. Emlekiratok. — Kolozsvar, 1873.).
Камень с рунической и арабской надписью со дна Иссык-Куля (с.Койсары)
Венгерский археолог, работавший 13 лет в Индии А. Штейн, вел исследования по археологии, этнографии и исторической географии Кашмира. В 1897 г. в Будапеште, в зале Венгерской академии наук, звучит его вступительная лекция «О роли белых гуннов и родственных им племен в индийской истории». Его книги напечатаны на венгерском и английском языках, издаются и переиздаются до сих пор (Stein Aurel. On Ancient Central Asien Tracks. — London, 1933.).
В 1900 г. на берегах Иссык-Куля, в Пржевальске, в долинах Каракола, Джергалана, Каркары и в других долинах работала венгерская экспедиция под руководством Д. Алмаши.
Алмаши сформулировал принцип деления Среднего Тянь-Шаня на зоны по вертикали. Караван его состоял из шести верблюдов и одиннадцати лошадей; кроме двух русских казаков, его сопровождали четверо каракыргызов: старший Орузбек, шестидесятилетний Атай, Белек и необычайно ловкий охотник Темир. Алмаши был подлинным ученым-востоковедом. Он занимался тюркским языковедением и неплохо говорил по-русски, а в ходе путешествий он выучил киргизский язык.
Во вторую кыргызскую экспедицию 1906 г. Алмаши берет Г. фон Арчера и молодого ученого Д. Принца. Об этом путешествии, где базовым лагерем был Пржевальск, повествует Д. Принц в первой части своей книги (Prinz Dyula. Ut azasaim Belso-Azsiaban. — Budapest, 1911. (Мои путешествия по Центральной Азии).).
Нынешнее поколение венгерских исследователей Средней Азии продолжает развитие научного наследия своих предшественников, используя все возможности современной науки. Заинтересовались они и затонувшими памятниками материальной культуры на Иссык-Куле, но конкретных шагов в этом направлении пока не последовало.
Предпринятый нами в данной главе общий обзор гидрогеологических и археологических сведений об Иссык-Куле в XIX в. позволил сделать следующие выводы:
1. Точная причина трансгрессии и регрессии озера Иссык-Куль, длительных цикличных колебаний озера до настоящего времени окончательно не определена, но отдается предпочтение теории тектонических катаклизмов.
2. Изучение древнекитайских, арабоязычных и персидских сочинений, сопоставление их с найденными археологическими артефактами на дне Иссык-Куля позволяют сделать вывод, что на рубеже I тыс. до н. э. и I тыс. н. э. Иссык-Куль становится местом встречи двух цивилизаций — восточной и западной. Открытие Великого Шелкового пути определило прообраз евразийской цивилизации.
3. XIX век стал временем накопления информации, сбора случайных археологических артефактов, выбрасываемых волнами Иссык-Куля на берег, и их поверхностным описанием учеными-путешественниками и представителями краевой администрации Туркестана.
4. Научный этап изучения затонувших памятников Иссык-Куля приходится на конец XIX в. и связан с исследованиями профессиональных ученых-историков Н.А. Аристова (1890 г.) и академика В.В. Бартольда (1893–94 гг.).
5. Подводный мир еще не раскрыл своих тайн, но первая попытка научно описать находки и связать их с древними и средневековыми письменными источниками дала такую методику исследования артефактов, которую успешно использовали ученые в XX в.
