Представляя очередную книгу известных ученых-историков В.П.Мокрынина и В.М.Плоских «Археология и история Кыргызстана. Избранное», хотелось бы отметить, что в настоящее издание вошли избранные научные и научно-популярные работы: монографии и статьи по исследованию подводных памятников Иссык-Куля, по истории и культуре кыргызского народа и его предков, открытию и изучению кладов в Кыргызстане.
Отдельный блок составляют научно-популярные эссе, опубликованные под псевдонимом Аман Газиев.
Турусбек Мадылбай, лауреат национальных и международных премий, ведущий рубрики «История Кыргызстана и кыргызов»
Археология и история Кыргызстана. Избранное1
Предисловие
Заря будущего мирно пасется с тенями прошлого...
Велимир Хлебников
На дне Тюпского залива Иссык-Куля в полевой сезон 1985 г. мы обнаружили крупное городище античного времени. Находки свидетельствовали, что оно существовало где-то в первом тысячелетии до нашей эры. Но все это нужно было еще доказать новыми изысканиями, научными исследованиями.
При подготовке книги мы взяли за основу одну привлекательную гипотезу: обнаружена Чигу - столица кочевников 11 в. до новой и рубежа новой эры. Это следовало полевыми (а точнее - подводными) археологическими исследованиями либо подтвердить, либо опровергнуть. Как нам кажется, построение гипотезы, а затем тщательная проверка ее - несомненно, путь поисков истины лучший, чем простое первоначальное накопление фактов, когда исследователь не опирается на стержневую гипотезу, а затем на выводы, гипотезы или теории, вытекающие из суммированных итогов. Не отрицая возможности идти вторым путем, мы предпочли первый как более интересный. Даже если факты опровергнут гипотезу, это тоже будет определенным решением проблемы. Ибо отрицательный результат - тоже результат. Итак, мы предположили, что нашли развалины знаменитого города Чигу - ставку могущественного правителя древнеусуньского племенного союза на Иссык-Куле (позже она, как полагают ученые, именовалась Кункат и Багкат). Исходя из этого, мы на наши первые прибрежные и подводные трофеи стали смотреть как на предметы материальной культуры столичной ставки древних кочевых владык.
Последующие находки - одна древнее другой - все более уводили нас от рубежа новой эры к началу первого тысячелетия до новой эры - ко времени финальной бронзы и становления сакского кочевого союза племен. Это позже ему на смену пришел усуньский племенной союз со столицей Чигу, впитавший в себя все элементы предшествующей культуры.
Так может быть, мы обнаружили неизвестное сакское городище на берегу Иссык-Куля, которое позже выросло в столицу усуней? Вопрос следовал за вопросом, загадка за загадкой. Пошли они и позже, когда мы коснулись средневековых подводных поселений.
Предыстория поиска, сам процесс поиска, анализ добытых материалов, факты, легенды, гипотезы и составляют сюжеты предлагаемой книги.
Чигу
Вопрос о местонахождении Багката (Чигу) - один
из трудных ребусов исторической географии Киргизии.
С. Умурзаков
Истоки
Семенов-Тян-Шанский ищет Чигу
Научные поиски реального или мифического Чигу имеют четко обозначенную начальную дату. В теплый вечер 14 июня 1857 г. молодой русский ученый-путешественник, прибывший из далекого Санкт-Петербурга на Иссык-Куль в поисках разгадки происхождения Тянь-Шаньских гор, стоял на мысе Кара-Булун, у водораздела рек Тюп и Джергалан, и вглядывался в покрытое рябью зеркало залива, тщетно пытаясь в лучах заходящего солнца увидеть причудливые развалины подводного дворца. Окружавшие его местные киргизы через переводчика рассказывали ему, что именно здесь они доставали кирпич со дна озера для своих мавзолеев - гумбезов, что именно тут на мысе разбушевавшиеся волны время от времени выбрасывают на берег старинные предметы «дары озера». Незадолго до этого, например, здесь были найдены «очень древний по форме и украшениям больших размеров медный котел и несколько медных орудий», которые ученый ориентировочно датировал эпохой бронзы (Семенов-Тян-Шанский П.П. Путешествие в Тянь-Шань в 1856-1857 годах. - М., 1946. - С.180).
Ученый не только занимался сбором строго научных фактов. Он внимательно слушал киргизские легенды о том, как образовалось озеро, почему оно теплое и соленое, сказания о крылатых конях - тулпарах, о храбром джигите и красавице-пери, о жестоком хане с ослиными ушами и «двypогом Искандере» - так на Востоке называли Александра Македонского.
Суть легенд сводилась к тому, что прежде на месте озера была обширная равнина с многолюдными и богатыми городами. На главной площади одного из городов находился колодец, который закрывали на ночь золотой крышкой. Однажды влюбленная девушка (по другому варианту, три странника) забыла это сделать. Поднявшаяся в колодце вода хлынула на спящий город. В одну ночь на его месте образовалось озеро Иссык-Куль (см.: Археологические памятники Прииссыккулья. - Фрунзе, 1975. - с. 10; а также «Приложение. к данной книге «Киргизские предания об озере Иссык-Куль».).
Более всего впечатлял слушателя романтический вариант легенды, записанный позже и опубликованный сыном старожила г.Пржевальск - известного краеведа Я.И.Королькова Борисом.
В давние времена существовал город, над которым на вершине крутой горы возвышался замок. Принадлежал он старому хану, который отличался жестокостью. Несмотря на старость, хан был сластолюбив. Однажды до него дошел слух, что в одной бедной семье кочевника есть девушка сказочной красоты. Не один славный джигит на поединке сложил голову за красавицу, но на предложения руки и сердца она всем отвечала, что любит другого. А она и сама не знала своего возлюбленного. Как-то наяву или во сне явился перед нею на белом коне красавец-джигит, снял с руки кольцо и, надев его ей на палец, сказал: «Я скоро вернусь. Кольцо никогда не снимай и пока оно у тебя, никакое несчастье тебя не коснется».
Когда посланники хана явились к ней с богатыми дарами и предложили выйти за него замуж, девушка тайком ушла в горы в надежде снова встретить дивного всадника. И только тут девушка заметила, что перстень исчез с ее руки. Она решила возвратиться за ним. Не успела беглянка дойти до дому, как ее схватили вооруженные всадники.
Хан окружил ее неслыханной роскошью, но никакие подарки не могли склонить девушку на его предложение. Наконец хан решил не церемониться и силой взять то, чего бесплодно добивался подарками. Он снова пришел к ней, обещая за любовь все, даже свободу. Красавица осталась непреклонной. Хан бросился к девушке, но она быстро оказалась у раскрытого окна и бросилась в бездну ущелья, над которым стоял дворец. В тот же миг дрогнули стены, рухнули своды, провалился мрачный замок старого хана и из всех ущелий хлынула вода. Она все прибывала и прибывала до тех пор, пока не затопила большую долину (Корольков Б. Я. Предания иссык-кульских киргиз о разлившемся озере / / Восточное обозрение. - 1890. Мб. - с. 11.).
П.П. Семенов решил проверить рассказы иссык-кульских киргизов об исчезнувших под водой строениях. Место, где развалины бывали видны, по его мнению, являлось подводным продолжением мыса Кара-Булун, во всяком случае - в восточной мелководной части озера. Осмотренные им археологические находки, вынесенные волнами в этом месте, Семенов относил не к усуньскому периоду, а к более позднему - монгольскому, к XIV и XV вв. И он был прав. В его руках действительно оказались находки, относящиеся к монголо-тимуридским временам. Но здесь же были обнаружены и предметы более раннего - сако-усуньского периода, как определял сам ученый.
Отметив все это, Семенов задается вопросом: где же все-таки могла располагаться ставка усуней, которую китайские летописцы называли Чигучен, т. е. «Город красной долины»? Усуни, по его мнению, «оставались бесспорными владельцами бассейна Иссык-Куля», по крайней мере, в течение пяти веков, и оставили «самые древние предметы из выбрасываемых волнами Иссык-Куля» (Семенов-Тян-Шанскuй П.П. Путешествие в Тянь-Шань ... - с. 184.).
Как представлялись усуни в свете научных знаний Семенову? Все познания ученых того времени об усунях базировались лишь на сведениях китайских летописей. Археологические раскопки усуньских памятников тогда еще не производились и свидетельств материальной культуры практически не было, за исключением разрозненных случайных находок.
Итак, пишет П.П. Семенов, страна усуней, по мнению китайцев, была холодна и обильна дождями, с превосходными пастбищами, горы поросли еловыми и лиственными лесами. У усуней были многочисленные стада, охотнее всего они занимались коневодством. Китайские императоры искали союза с усуньскими правителями, видя в них потенциальных союзников против гуннов. Для этого использовались, как один из методов, династические браки. В 107 г. до н. э. китайский двор отдал свою принцессу в жены усуньскому правителю. Для нее в ставке правителя был выстроен дворец. Эту-то резиденцию китайцы и называли «Городом красной долины». Семенов считал, что «красной долиной» могла быть только долина р. Джергалан. Он полагал, что рядом со ставкой кочевого владыки необходимы были, скорее, богатые пастбища, а не обилие воды, а потому ставка Чигу не была на берегу Иссык-Куля. Довод этот может быть принят во внимание, но до конца не убеждает. Ведь вполне могло быть и так: ставка располагалась непосредственно на берегу озера, а стада выпасались на богатых предгорных лугах той же Джергаланской долины.
Как бы там ни было, П.П. Семенов, убежденный в том, что Чигу расположен в Восточном Прииссыккулье, даже не предполагал обнаружить его непосредственно на берегу. Как объективный, беспристрастный ученый, он все же отметил случаи находок на берегу и под водой предметов, которые относил к кругу усуньских.
Господство усуней прекратилось на ТяньШане где-то к VI в. н. э. Они смешались с пришедшими сюда тюркскими племенами. Но, как справедливо считал П.П. Семенов, усуни не исчезли с лица земли. Их остатки следует искать среди казахов и киргизов, в родоплеменных подразделениях которых уцелело название «усунь», в частности, так именовали один из родов большого киргизского племени сарыбагыш. Среди сарыбагышей ученый изредка встречал голубоглазых и русых, выделявшихся на общем фоне монголоидного черноволосого и черноглазого населения. Надо сказать, что и тут Семенов оказался прав. Современной наукой убедительно доказано, что в этногенезе как казахского, так и киргизского народов самое непосредственное участие принимали древние усуньские племена и их ассимилированные компоненты (История Киргизской ССР. В 5 т. – Т.1. – Фрунзе, 1984. – С. 441; История Казахской ССР. В 5 т. – Т.2. – Алма-Ата, 1979. – С. 241.).
Непосредственно усуньских памятников П.П.Семенов-Тян-Шанский не обнаружил. «Но зато, - писал он, - природа 3аилийского края и Тянь-Шаньских предгорий местами сохранила свои характерные черты, так хорошо подмеченные две тысячи лет тому назад китайцами» (Семенов-Тян-Шанскuй П.П. Путешествие в Тянь-Шань ... - с. 186.).
Что ж, обнаружение и изучение усуньских памятников выпало на долю следующего поколения ученых. Эстафету приняли младшие современники Семенова.
1 В.П. Мокрынин и В.М. Плоских. Археология и история Кыргызстана. Избранное. /Ред-сост. В.А. Воропаева - Б.: Илим, 2010. - 300 с илл. (ISBN 978-9967-12-119-5).