Добавить статью
5:42 14 Мая 2014 32311
История Кыргызстана глазами очевидцев
(часть 22)

Начало

(часть 21)

140514_2 Абдрай аке тоже родом из села Марказ, ему девяносто восемь лет. Его юность прошла в селе Майдан в Исфайрамской долине. Как рассказал старик, марказцы всегда имели тесную родственную связь с исфайрамскими кыргызами. Поэтому, когда в начале 1960 годов, когда здесь для освоения пустынных земель создавался совхоз имени 50-летия Октября, жителей в селах Майдан, Кара-Жыгач, Кара-Кыштак, Кароол, Аустам и других насильственно переселяли сюда.

Абдрай также бесстрастно вспоминает страшные годы начала двадцатого столетия.

«Это было в конце 20-х лет прошлого века. Из Уч-Кургана пришел отряд красноармейцев. Меня арестовали, молдо Камара, молдо Ибраима, и нас троих отвели в Уч-Коргон. Там нас допрашивали 11 дней. Меня отпустили как несовершеннолетнего. Я родился в 1912 году, но при допросе я сказал, что в 1916, и эта дата у меня также записана в паспорте. Остальных двоих не отпустили, и никто не знал, что с ними происходит. От страха их родственники попрятались, где могли.

Мне начали угрожать, что я – сын кулака, поэтому я сбежал в Таджикистан, в Сталинабад162. Там я прятался два года и потом вернулся. Те же мои товарищи, которых арестовали вместе со мной, вернулись только через семь лет. Впоследствии они всегда посмеивались надо мной, как мне удалось снизить возраст для того, чтобы избежать ссылки. Мой отец, которого оклеймили кулаком, был перед революцией выбран мин-баши (буквально: голова тысячи) – это значило, что он стал во главе местной управы, в подчинение которой входила тысяча семей. В 1913–14 годах он организовывал базар в деревне Кароол и привез из Каратегина зерно, так чтобы мог его продавать местному населению. Иногда он также возил ткани или оборудование для обработки земли.

Слава богу, что после возвращения из Сталинабада меня оставили в покое, у нас также не забирали урожай, несмотря на то, что местные жители много наговорили, для того чтобы у нас правительство конфисковало и имущество, и скот.

Я помню начало двадцатых годов, когда попытались арестовать моего отца. Из Каравана (деревни около Кызыл-Кыя, сейчас это уже часть этого города) пришел Омурзак-дуомо. Во время советской власти в Караване находился отряд Красной Армии, там также была тюрьма. Тогда мы жили в Майдане. Я был на улице и Омурзак спросил меня:

– Ты чей сын?

– Нурмата.

– Где твой отец?

– Дома. Спит.

– Позови отца и скажи ему, что пришли гости.

Я побежал домой к отцу, разбудил его и сказал ему о госте. Омурзак привязал своего коня к дереву около мечети, но домой к нам не пошел. Отец взял чепкен (длинный легкий халат) и пошел к Омурзаку. Они долго за углом мечети о чем-то разговаривали, потом отец сел на своего коня, и они вместе с гостем поскакали в направлении Уч-Кургана. Но когда они были в Кара-Жантаке, отец оторвался от своего проводника и исчез в ущелье.

Там он вступил в отряд Жармат-корбаши163. Потом однажды в тридцатые годы к нам пришел из города Ош начальник НКВД, русский, по имени Колосовский. Он сидел в канцелярии с председателем колхоза и рассказывал о встрече с моим отцом. Оказалось, что после того, как моего отца взяли в Вуадиле в плен, его вызвал Колосовский и предложил ему идти служить в Красной Армии, и что его потом оставят в покое. Мой отец сказал: «Идти в милицию? Быть четвертым164? Нет. Ты, жун-баш165, какой-то заговорщик».

Из Вуадила отца послали или в Коканд, или куда-то еще: он уже не вернулся. Это было в 1926 или в 1927-ом году. В то время в селе Марказ были названы врагами народа и брошены в тюрьму отец молдо Камара, Ааламбес-палван166, и из Бозторгоя - Касымбай. Их раскулачили. Был там один человек – Жолчубай, у которого забрали и отдали в колхоз стадо овец, около 20 коней, десятки голов крупного рогатого скота и землю. И потом его посадили в тюрьму как кулака.

Советское правительство забрало у богатых людей коней и арбы (телеги) и раздало их беднякам. Те их сразу же продали, чтобы выручить деньги, и снова остались без транспорта.

Я ходил в школу, тогда она называлась ликбез (ликвидация безграмотности). Я побыл там всего два дня, на третий меня вызвал учитель Шерматов, который был из города Ош, и сказал, что меня он учить не будет, так как мой отец Нурмат воевал с русскими. Таким способом закончилось мое школьное образование, больше я никогда в школу не ходил. В 1935 году я стал трактористом в колхозе и, когда меня в 1942 году призвали в армию, я был трактористом. С фронта я вернулся через два года, с простреленной рукой и остался на всю жизнь инвалидом».

В советской истории басмачи неизменно выступают только в роли грабителей, что до определенной степени правдиво, но это далеко не все. При этом забывают, что многие басмачи воевали прежде всего с советской властью, они пользовались уважением местных жителей.

Тиллебай уулу Аскар (1908–1931). Сын Аимбета, Тиллебай застрелил секретаря райкома и 16 солдат из четвертого отряда. Люди, не обращая внимания на то, что о нем говорили, уважали его и всегда снабжали его едой и другими необходимыми вещами.

Несмотря на то, что его называли басмачом, никто никогда не слышал, что он где-то что-то украл или кому-то навредил. Его главным врагом была советская власть.167

Торгой Шакул-уулу. Мой дедушка, Торгой Шакул-уулу был богатым, способным себя обеспечить человеком. В первые годы советской власти, еще перед началом всеобщей коллективизации, большевики забрали у него имущество, а его самого выслали в ссылку в Оренбург (сейчас это территория России). Вместе с ним в ссылку было выслано еще четыре или пять богачей из Таласской долины. Они обвинялись в том, что участвовали в таласском восстании 1920 года. Как рассказывал мой отец, сотрудники НКВД застрелили моего дедушку в поезде, по дороге между Джамбулом и Чимкентом (сейчас это Казахстан). Поэтому дети дедушки Торгоя остались без отца: Алчикен, Ажикан, Тажикан, Адылкан и Жакымбет.

В то время моему отцу Алчикену было всего 16 лет. Это случилось в 1922 году, советская власть назвала дедушку врагом народа. Кстати, самый младший брат Жакымбет был сыном второй жены.

У дедушки Торгоя было около 2000 овец и около 400 коней. Казалось, что он не хотел разводить крупный рогатый скот, но вот когда в первый раз его обыскивали, чтобы провести конфискацию, он смог спрятать у родственников 60 коров. Новая власть потом, проведя повторный обыск, дедушку арестовала и послала на смерть.

В 1920 году отряд в количестве более 200 бойцов, кое-как вооруженных, там были и всадники, захватил тюрьму в г.Талас и освободил оттуда тех, кого туда бросила советская власть. Потом они попытались захватить НКВД, но там были пулеметы и повстанцы попали под беспощадный огонь. Как рассказывал отец, они испугались пулеметной стрельбы и отступили. Около деревни Урмарал киргизские всадники поймали русского беженца. Я сам уже потом, будучи школьником, пас однажды овец недалеко от деревни Кызыл-Октябрь (Красный Октябрь), в Бакай-Атинском районе и случайно нашел на берегу реки скелет человека. Когда я об этом рассказал отцу, он вспомнил, что это мог быть тот бедняга-русский, встретившийся с повстанцами, разозленными на советскую власть

Дети Торгоя, говорил отец, с трудом выживали без отца-кормильца. Моего же отца, которому было 16 лет, посадили в тюрьму из-за участия в восстании. Все его братья сразу же сбежали через деревню Кеол в Ферганскую долину в Узбекистане. Как только отца выпустили из тюрьмы, он сразу же последовал за своими братьями. Они прятались в районе Чартака в Наманганской области и старались скрывать свое происхождение. Отец там женился на своей первой жене, она была из Уч-Коргона у Аксы. Вдали от дома и его жизнь, и жизнь его братьев была очень тяжела.

Там моего отца осудили во второй раз и в качестве потомка врага советского народа его послали на строительство канала Москва-Волга. Через три года, после окончания строительства канала, отец вместе с другими заключенными был амнистирован и вернулся в Наманган. Его братья уже где-то работали: один пас скот, другой тоже у кого-то в слугах. Отцова жена была уже снова выдана замуж: все были уверены, что отец никогда не вернется. Тогда отец взял своих братьев и вернулся домой в Талас, в Аксу остался только один из них, Жакымбет. Но дома, в его родной деревне, его ждало только разочарование и неприязнь со стороны окружающих. Даже их кровные родственники не хотели принимать их в колхоз. Поэтому они пошли работать в шахту Кумуштак. То, что им удавалось заработать в шахте, хватало для того, чтобы прожить.

 140514_1

Алчыкен Торгоев

В то время началась Вторая мировая война с немецкими фашистами. Все четыре брата, один за другим, по приказу партии пошли воевать на фронт. Отец воевал на Ленинградском фронте, его второй брат воевал у Сталинграда, а третий из братьев – еще где-то. Четвертого убили на фронте. Оставшиеся трое вернулись живыми. Мой отец умер в 1987 году в возрасте 80 лет.

Во время войны в Таласской долине снова появились басмачи, братья Эркинбек и Чотон. Их отец Суеркул в 1920 году участвовал в таласском восстании, позднее он организовал первую банду басмачей в области.

После войны, когда мой отец вернулся домой, его опять председатель колхоза, его родственник, не захотел взять на работу. Он ссылался на то, что мой отец – сын врага советского режима. Отец, который хорошо говорил по-русски, почти с помощью кулаков добился того, чтобы его приняли в колхоз.

Самого младшего из отцовых братьев, Адылкана, не приняли в школу, опять потому, что он – враг советской власти. Потом он начал скрывать свое происхождение, чтобы смог учиться. Он закончил школу для бухгалтеров и потом стал главным бухгалтером. Только после этого он получил положение, как он сам говорил, «полноценного члена общества и начал жить как нормальный советский человек».

Продолжение

162 Сталинабад после XXII-го съезда КПСС, на котором был осужден культ личности Сталина, переименован на Ленинабад, после распада СССР городу вернули его старое название Ходжент.

163 Корбаши – командир отряда численностью более 500 вооруженных басмачей.

164 Төртүнчү / tortunču – «четвертые»: так звали отряд Красной Армии, который воевал против басмачей.

165 Жун баш – дословно: волосатая голова. Так называли (и называют до сих пор) русских из-за их волос.

166 Палван – богатырь.

167 Абдыраманов, Ш. Тарыхтагы ак тактар. Бишкек: Аят, 2007, с. 129.

Пётр Кокайсл, факультет экономики и менеджмента, (Czech University of Life Sciences) Прага

Амирбек Усманов, Радио Свобода – Азаттык, Прага

Стилистика и грамматика авторов сохранена.
Добавить статью

Другие статьи автора

02-10-2014
История Кыргызстана глазами очевидцев
(часть 31)
23281

20-08-2014
История Кыргызстана глазами очевидцев
(часть 30)
47618

01-08-2014
История Кыргызстана глазами очевидцев
(часть 29)
44503

25-07-2014
История Кыргызстана глазами очевидцев
(часть 28)
32080

18-07-2014
История Кыргызстана глазами очевидцев
(часть 27)
54459

09-07-2014
История Кыргызстана глазами очевидцев
(часть 26)
28713

02-07-2014
История Кыргызстана глазами очевидцев
(часть 25)
35247

12-06-2014
История Кыргызстана глазами очевидцев
(часть 24)
45088

23-05-2014
История Кыргызстана глазами очевидцев
(часть 23)
30483

16-04-2014
История Кыргызстана глазами очевидцев
(часть 21)
70044

Еще статьи

Комментарии
Комментарии будут опубликованы после проверки модератором.

×