Партия не состоится, если пешки откажутся
Недавно в социальных сетях прошли какие-то странные события, связанные с тем, что трагедия в Париже была больше заметна, чем похожие события в других местах мира, как, например, взрывы в Бейруте. Конечно же, вопрос того, почему теракты в Европе или США вызывают больший резонанс, чем в других местах можно объяснить гегемонией западных СМИ, тем, что Париж как часть западного мира является не только городом любви, но и символом земного рая, материального благополучия, к которому все так стремятся и поэтому это как удар по мечте и т.д.
Но в рамках данной статьи хотелось бы рассмотреть другой вопрос — почему в очередной раз наше общество начинает делиться из-за событий или идей, которые происходят за тысячи километров от нашей страны? Почему мало кто не стал приводить примеры умирающих от рака детей или от холода бомжей в нашей стране по поводу адресности скорби? То есть, почему спор шел о внешнем, а не о внутреннем, или с применением внутреннего? И почему этот спор очередной раз разделил наше общество?
Наверное, существует нечто в любой культуре, которое позволяет ее внутреннему стержню сохраняться. Многие удивляются, когда им говорят, что такое-то слово или другое, возможно, заимствовано из других языков, ведь оно выглядит как чисто кыргызское. Получается вплоть до недавнего времени [1] все заимствованные слова приспосабливались к кыргызскому языку и закону сингармонизма. Так же, как и идеи, в том числе и религиозные, приспосабливались к местным условиям, а не местные условия приспосабливались к внешнему.
Иногда, чтобы определить проблему, ей дают какой-то термин, теоретизируют ее. Это делается не для того, чтобы придумать новое заумное слово, но для того, чтобы, опираясь на общеизвестный термин, искать пути выхода из той или иной ситуации. Ситуация, которая сложилась в нашей стране, может быть названа как «усуньский синдром».
Усуни — древний народ, живший на нашей нынешней территории. Жили-жили, а потом взяли и без всяких видимых причин, исчезли.
В китайском «Ханьшу» («История династии Хань») так описана история первого правителя усуней и их приход на земли Небесных гор: «Усуньский князь именовался Гуньмо [күн-бий?]. Отец Гуньмо Наньдоуми первоначально вместе с Большими юечжи находился между Цилянем и Дуньхуаном. Это было небольшое владение. Большие юечжи напали и убили Наньдоуми, захватили его землю. Народ бежал к гуннам.
Гуньмо был новорожденным. Наставник Фубу бежал с ним, затем положил в траву и пошел искать пищу. Когда вернулся, то увидел, что волчица кормит ребенка молоком, ворон, держа в клюве мясо, летает около него; поэтому счел ребенка духом и, взяв его, вернулся к сюнну. Шаньюй полюбил и воспитал ребенка. Когда ребенок вырос и возмужал, шаньюй дал Гуньмо народ его отца, велел начальствовать над войсками. Неоднократно Гуньмо свершал военные подвиги. В это время юечжи, будучи разбиты хуннами, на западе нанесли поражение сайскому [саки] правителю. Сайский правитель бежал на юг, далеко переселился, юечжи водворились на его земле. Гуньмо, когда стал сильным, сам просил шаньюя отомстить за обиду отца. На западе он напал и разбил Больших юечжи».
Таким образом усуни примерно в 160 году до х.э. приходят на территорию современной Кыргызской Республики. «И усуньский Гуньмо поселился там (т.е. где жили ранее большие юечжи, на землях царя Сэ). Поэтому усуньский народ имел сэскую примесь, а также примесь Больших юечжи».
В свое время хунну, которые в свое время приютили күнбия, разбили не только юэчжей, но и китайцев, заставив их платить унизительную дань. Поэтому китайцы искали пути для того, чтобы разбить гуннов. Император У-ди (правление 141–87 до х.э.) послал Чжань Цяна на запад (первая миссия на запад в 139–126 гг. до х.э.), чтобы найти юэчжей и предложить им совместную борьбу с гуннами. К этому времени юэчжи, разбитые в Небесных горах усунями, уже жили где-то на территории современного Афганистана и отказались возвращаться. Тогда было решено использовать усуней.
Путешествие Чжань Цяна на запад в поисках союзников против хунну (китайская пещерная роспись эпохи Таң (618 – 907)
Вот как рассказывал об этом посол Чжан Цянь, миссии которого считаются открытием Шелкового пути китайцами: «Хотя ныне народ усунь силен и велик, возможно, щедрой наградой призвать его и приказать ему жить на старых землях, женить усуньского государя на царевне, сделаться братьями, чтобы обуздать Сюнну. После того, как император У-ди вступил на престол, он приказал Чжан Цяню нагрузить золото и вещи и отправиться. Гуньмо принял Чжан Цяня по церемониалу шаньюя. Чжан Цянь, весьма пристыженный, сказал ему: «Сын неба прислал подарки, если ван не поклонится, то пусть вернет подарки». Гуньмо встал и поклонился. Остальное было по-старому».
Что же побудило его так сделать? Возможно, простая жадность и страсть к престижным импортным брендовым вещам, после чего китайцы, возможно, взяв в пример компрадорскую элиту усуней, писали, что «жители упорны в пороках и в жадности, очень ненадежны». Но нельзя судить весь народ одним предложением или говорить об общности «менталитета» всех «варваров». Лично я не верю в это слово. Поэтому, на мой взгляд, были другие причины.
Восточная Евразия в 135 году до х.э.
Дело в том, что в свое время күнбий в свое время нарушил закон, как сегодня бы сказали – «переписал Конституцию под себя», и последствия этого шага были губительны для страны. У күнбия было 10 сыновей. Наследником, как и везде, был старший сын, но второй сын с титулом Далу «был крепок характером и умел начальствовать». Старший сын-наследник умер рано и перед смертью попросил сделать новым наследником собственного сына. Күнбий «из жалости согласился». Это, естественно, не устроило Далу, который по закону был следующим наследником.
«Далу рассердился, собрал своих братьев, начальников войска и восстал, замышляя напасть на Цэньцзоу. Гуньмо дал Цэньцзоу 10 000 с лишком всадников, приказал жить отдельно. Гуньмо тоже имел 10 000 с лишком всадников, чтобы оберегать себя. Государство разделилось натрое. Общая власть принадлежала Гуньмо».
Государство, про которое писали…
«Весьма сильное государство. В древние времена подчинялись сюнну, потом усилились и умножились. Лучников несколько десятков тысяч человек, обучены наступательным действиям. Домогаются подчинять вассалов, не соглашаются отправляться для явки на собрания у хунну. Населения в нем 120 000 дворов. Жителей 630 000 членов семьи или едоков, строевого войска 188 800 человек».
… распадается на три части. Вот что значит не соблюдать закон, даже из самых добрых побуждений из жалости к умершему наследнику или во имя стабильности и процветания государства.
«Усуни, будучи удалены от Хань (Китая), еще не знали великости его; к тому же, будучи близки к хунну, уже давно подчинились им. Их вельможи все не хотели переселяться. Гуньмо был годами стар, государство было разделено. Гуньмо не мог по своему усмотрению управлять, тогда он отправил посла сопровождать Чжан Цяня. С посольством представил лошадей несколько десятков, чтобы отблагодарить. Его посланник увидел в Китае множество людей и богатств и вернулся в свое государство. После этого государство Усунь стало больше уважать Китай». Гуньмо решился на династийный брак с Хань, чтобы заручиться китайской поддержкой.
Гунны обеспокоенные китайской активностью пытались противодействовать ей, но в то время они были не так сильны, ослабленные междоусобицей и войнами с Хань. Поэтому дали в жены күнбию свою принцессу. Итогом всего этого становится ситуация, когда дети от гунской принцессы и китайской стали проводить соответственно прогунскую и прокитайскую политику, в результате чего усуни как государство перестали существовать.
Это очень похоже на нашу страну, где правящие круги в поисках не внутренней, а внешней поддержки вовлекают государство в геополитические игры [2]. Внутренняя поддержка же ими не может быть найдена, потому что правители сами не соблюдают закон. Получается замкнутый круг — те, кто нарушают закон, никогда не смогут добиться внутренней социальной поддержки и, соответственно, чтобы удержать власть, обращаются за поддержкой к внешним силам. Чтобы каким-то образом оправдать свое обращение к внешним силам, государство и заинтересованные внешние силы зомбируют массы геополитикой и международными новостями, по которым показывают темные силы, подбирающиеся к жилищам мирных беззащитных граждан [3]. Нагнетаемый страх порождает и оправдывает «Большую игру», которая как говорил автор «Книги джунглей» закончится только тогда, когда «все умрут». Из страха смерти люди поддерживают «Большую игру» и продолжают умирать, не задумываясь о том, что игра могла бы и не состояться, если бы пешки отказались в нее играть.
Примечания
1. Как отметил филолог Негизбек Шабданалиев в 23 мая 1953 года Президиум Верховного Совета Киргизской ССР принял постановление о новой редакции кыргызской орфографии, по которой все заимствованные из русского языка слова должны были писаться по правилам русского языка. Таким образом, был нарушен основной принцип орфографии кыргызского языка – закон синграмонизма в написании слов
2. Поиски внешней поддержки со стороны Акаева и Бакиева привели к тому, что у нас, ко всему прочему, поделились на еще и пророссийских и прозападных
3. Почему у людей, не интересующихся политикой, нет страха перед террористами?
