В советское время восстание 1916 г. трактовалось официальной наукой, как «национально-освободительное», «антиимпериалистическое», «классовое» выступление трудящихся масс Востока против колониальных угнетателей. Такая трактовка происшедших трагических событий вполне логично ложилась в общую канву марксистско-ленинской теории о классовой борьбе угнетенных масс против угнетателей, угнетенных народов колониальных окраин с метрополией и т.п. В ленинском учении, рассматриваемом как продолжение марксизма в новых условиях, угнетенные народы колоний рассматривались как естественные союзники пролетариата в борьбе за социализм и классовое освобождение. Все попытки по-иному взглянуть на эту проблему, советским официозом беспощадно отвергались и критиковались.

Таким образом, первые попытки очевидцев¹ тех событий объективно рассмотреть причины возникновения восстания 1916 г., цели, задачи, движущие силы, были отметены в угоду классовым соображениям. Все, что не укладывалось в одобренную партийной наукой схему либо утаивалось, либо строго засекречивалось. Историки получили «сверху» директивные указания из Кремля как правильно трактовать те или иные события и вопросы.

Термин «восстание» был выгоден и царской бюрократии, т.к. этот термин позволял обосновать жестокость ответных карательных мероприятий, массовое истребление местных жителей, что одновременно решало задачу зачистить «жизненное пространство» для переселенцев и снятия остроты крестьянского вопроса в центре. Не мешала царизму также победа хоть над слабым, но все же врагом, поднявшим целое восстание. Ведь подавить бунт и подавить восстание – это и сейчас не одно и то же. Империи, терпевшей поражения на фронтах войны, нужна была «маленькая победоносная война», пусть даже над собственными гражданами.

Большевикам такое название было выгодным, чтобы обосновать свое учение и перетянуть на свою сторону инертные крестьянские массы российского Востока, которым в силу специфики родоплеменной организации эти ценности были, за исключением образованных членов общества, недоступны и непонятны.

Совершенно безосновательно называть произошедшие события «восстанием», т.к. «восстание» предполагает наличие хоть какой-нибудь организованной силы, общего мозгового центра, заранее спланированных планов по боевой подготовке людей, снабжении оружием, боеприпасами и продовольствием, наконец, определенными конечными целями и задачами вооруженной борьбы, которых у «восставших» не было.

Некоторые стали называть это событие «национально-освободительным движением». Возможно при больших успехах восставших, что могло бы быть при достаточном количестве современного вооружения, хотя бы сравнимого с тем, что применялось карателями против них, в первую очередь нарезного оружия и артиллерии, возможности снабжения боеприпасами, организации финансирования, оно может быть и переросло бы в форму борьбы за автономную территорию и национальную независимость в той или иной форме. Но этого не случилось и не могло случиться в данном конкретном историческом контексте.

Не выдерживает критики и оценка событий в русле классовой борьбы, предполагающей выступление беднейших слоев против угнетателей, в том числе и местного бай-манапства.

Отдельные факты участия повстанцев в убийствах и грабежах аильных старшин, не присоединившихся к восставшим, стало основой придания восстанию еще и антифеодального характера, хотя это было невозможно при родоплеменном устройстве кыргызского общества.

Во главе бунтовщиков стояли такие крупнейшие манапы и родовые вожди, как сыновья Шабдана, Канат Абукин. В риторику классовой борьбы не вписывались ханы во главе бунтовщиков (Абдулгафар Джанбосинов в казахстанском Тургае) – их заменяли подчиненными происхождением попроще (Амангельды Удербаев (Иманов)). Волостные управители, сельские старшины, избиравшиеся из среды манапско-родовых и байских элементов, не только примкнули к бунту, но зачастую организовывали и возглавляли его в отдельных волостях и аилах. Поскольку восстание на местах поспешили возглавить представители феодального сословия и вожди родов и племен – манапы, восстание 1916 г. некоторые историки пытались окрестить еще и как «реакционное движение». Манапская феодально-родовая верхушка мечтала об отделении от России и о создании своего «самостоятельного» ханства. Такая вот очень "классовая борьба".

Никому, например, не придет в голову называть восстание Спартака антирабовладельческим, антиимперским, классовым, национально-освободительным, прогрессивным и т.д. Иметь рабов в то время было в порядке вещей, нормой общественной жизни. Ни о какой ликвидации рабства как системы он, скорее всего, и не помышлял, т.к. у людей того времени не было антирабовладельческого сознания. Классовое сознание ему позднее приписывали марксисты, у которых классовая борьба была стержнем их идеологии.

Некоторые ученые стали называть события 1916 года «национально-освободительным движением» для защиты идеи автономии и самоуправления (вернее, его остатков). Это отчасти может быть и было похоже на правду. Если бы кыргызы и казахи открыто в ту пору требовали соблюдения своих прав на свое жизненное пространство и свой образ жизни. Но этого не было и не нужно приписывать желаемое, не надо осовременивать историю.

В Казахстане это событие сейчас официально трактуется как «бунт», т.е. не подготовленное и спонтанное событие без целей и задач, что с точки зрения науки является более точным определением. Казахские алашевцы начала 20 в. крайне отрицательно отнеслись к начавшемуся бунту, т.к. ее лидеры, ряд которых были депутатами российской Государственной Думы, понимали всю пагубность неподготовленного выступления против военной машины «царизма». Тем более, перед их глазами был уже опыт жестокого подавления восстания (1837-1847 гг.) казахского хана Кенесары Касымова против царской России за возрождение самостоятельного Казахского ханства.

В угоду классовой теории из летописи восстания вырвали страницу о деятельности комиссии социалиста-трудовика А.Ф.Керенского, который одним из первых российских политиков выступил в защиту коренного населения Туркестана, истребляемого карателями.

Кстати, ни казахи, ни таджики, ни узбеки, ни туркмены, насколько нам известно, не собираются на общенациональном уровне как-то отмечать / поминать события 1916 года.

Духовенство в первое время после завоевания Туркестана было полностью освобождено от подушных налогов. Оно же, в свою очередь, избегало открыто вести антирусскую агитацию, по крайней мере, в мирное время. Вместе с тем, духовенство, пользовавшееся при ханской (при какой?) власти большими правами, привилегиями, преимуществами и влиявшее на гражданское управление, было (когда?) уравнено в правах со всем остальным населением. Под предлогом эпидемии в Аравии царские власти до 1900 г. запрещали паломничество в Мекку, которое приносило немалые доходы духовенству. Духовенству не нравилось и открытие властями «русско-туземных школ», которые конкурировали с мектебами и медресе, дававшими религиозное воспитание.

В связи с этим значительная часть вооруженных выступлений была организована и возглавлена мусульманским духовенством, действительно пропагандировавшим панисламизм и пантюркизм. В Ферганской долине бунтом руководили дервиши-проповедники, призывавшие к газавату. В то же время Казахстан и Кыргызстан практически всеми исследователями признаются зоной «поверхностного» ислама. И ведь именно эти территории стали главными очагами восстания, именно там оно носило наиболее ожесточенный и наиболее длительный характер. Стало быть, было бы неправильно основной, доминирующей причиной трагических событий 1916 г. считать межрелигиозные, да и межэтнические противоречия, облеченные в «-», антирусскую и антиимперскую форму.

Когда СССР развалился, то «национально-освободительный» и просто «национальный» акцент в исследованиях историков нашего региона зазвучал открыто и громко. В этом они, кстати, начали практически смыкаться с российскими историками «национал-патриотического» направления, которые рассматривают восстание 1916 года почти исключительно как антирусское, националистическое, пантюркистское, панисламистское, спровоцированное иностранными спецслужбами.

Трактовка событий, с точки зрения частичного подстрекательства агентами внешних спецслужб, сильно недооценена. Со спровоцированностью мы согласны, но значение этого фактора не стоит преувеличивать: если бы план спецслужб удался..., но не удался.

Видимо, самым бесспорным является тезис о том, что восстание 1916 года было подготовлено всем ходом социально-экономического и политического развития российских владений в регионе. Сам колониальный характер российской имперской власти был внешней, во многом чуждой - по образу жизни, ценностям, языку, религии, культурным привычкам и абсолютно доминирующей, основанной на военном могуществе, силой.

Царские власти решали задачи колонизации туркестанских земель русскими переселенцами циничными и жестокими по отношению к местному населению методами. Например, в распоряжении генерал-губернатора Туркестана от 31.10.1911 г. всем военным губернаторам областей, начальникам уездов, и участковым приставам рекомендовалось «быть всегда особо твердыми в сношениях с туземцами, помня, что всегда и во всем русское имя и русские интересы должны главенствовать… У нас на первом плане должны быть казаки и с ними крестьяне и мещане, а на втором - туземцы». Нередко царские чиновники всячески притесняли местное население, открыто производя незаконные поборы, забирая скот у кыргызов². Изучение фактического материала истории колонизации туркестанского края дает богатый материал считать главными причинами событий 1916 года именно практику деятельности царских чиновников, которая основывалась на полном игнорировании прав и интересов местных народов.

Думается, что подлинно научное историческое исследование по самой своей природе должно избегать односторонности и, тем более, крайностей. Хотя бы потому, что на постсоветском пространстве прошлое, как нигде, наверное, сохраняет способность отравлять настоящее и будущее.

Российский аналитик С.Абашин³ пишет: «Это не означает, что российская власть всегда действовала только во вред местному населению, не учитывала его интересы и не пыталась привлечь местных жителей к разным формам самоуправления. Любая колониальная власть заинтересована в том, чтобы поддерживать некоторый баланс, но при этом она не перестаёт быть колониальной и не перестаёт видеть ситуацию прежде всего с собственной точки зрения. Этот баланс как раз и был нарушен в 1916 году, когда указом царя Николая Второго было решено призывать на тыловые работы местных жителей. В одних случаях это было прямое противостояние с колониальными чиновниками и военными. В других многочисленных случаях конфликт развивался внутри местного общества между разными группами населения, одни из которых были в более привилегированном положении, например, волостные, сельские и аильные старосты, пятидесятники и их окружение, другие – в менее. В иных случаях там, а это в первую очередь касалось «кочевых» регионов, где жили переселенцы - выходцы из других частей Российской империи, конфликт стал быстро перерастать в межобщинные столкновения», - добавил он.

Из этого следует, что мы должны видеть и некие общие условия этих событий и конкретные факторы каждого из них. Предлагаем рейтинг этих факторов - первую попытку "измерить" события 1916 года.

Рейтинг факторов событий 1916 года

Примечание: Здесь в последних двух колонках справа цифра 1 означает очень значимый фактор по сравнению с другими факторами, цифра 2 - значимый, 3 - менее значимый.

Т.о., из семи факторов четыре - значимые у оседлых, а три - у кочевников. Но у кочевников доминирует самый инерционный (медленно воздействующий и медленно устраняемый) фактор: "экспроприация земельных и водных ресурсов колониальной администрацией". Поэтому события 1916 года начались в оседлой зоне (где к тому же доминировали "подстрекательство иностранных агентов" и "призывы к священной войне местного духовенства"), но дольше и ожесточённее длились в кочевой зоне.

Трактовка событий с точки зрения классовой борьбы и национально-освободительного движения сильно переоценена и определялась политической конъюнктурой советского периода.

С характеристики события необходимо снять, по крайней мере, такие определения как «восстание», «антиимпериалистическое», «антифеодальное», «антивоенное» и, может быть: «национально-освободительное движение», что не было характерно для сознания «инородцев» того времени, за исключением их немногочисленной элиты.

События 1916 года – это очень сложное, многофакторное явление, реализованное в многоукладной среде. Оно происходило как серия где-то стихийных, где-то более организованных локальных беспорядков, которые в той или иной степени и в тот или иной период затронули все регионы Туркестана. Поэтому пожелания «ввести понижающий коэффициент» при анализе - это как пожелания проиллюстрировать радугу черно-белой фотографией. Претендуете на мыслителя - вникайте, если интеллект-инвалид - не претендуйте.

В имеющихся трактовках событий практически отсутствует геополитический (международный) фон тех событий. На наш взгляд, более важны внутренние и внешние геополитические (пространственные, в т.ч. земельные) причины. Именно этот фон (Первая мировая война) диктовал активность внешних спецслужб.

Методологически удивляет отказ историков от дедуктивного подхода и слепая вера в индуктивный подход - первоисточники, которые они никогда в жизни не увидят (архивы спецслужб, например), но которые можно вычислить, как А.Леверье вычислил на кончике пера ранее не известную планету). Это говорит о том, что история как наука остается на индуктивной (примитивной) стадии, в то время как Д.Менделеев, например, давно алхимию своей Периодической таблицей окончательно сделал химией. Наша история продолжает оставаться, так сказать, на стадии "ал-истории" - недоистории.

Если мы поймем, кому выгодны события 1916 г., то с высокой долей вероятности найдем прямых или косвенных зачинщиков. Ответим на главный вопрос римского права "Cui prodest?" ("Кому выгодно?"), позволяющий вычислить преступника.

Заключение

1. События 1916 года не являются восстанием, классовой борьбой, национально-освободительным, панисламистким и пантюркистким движением. В первом приближении можно сказать, что события 1916 года - это бунт на основе борьбы за ресурсы, спровоцированный и/или усиленный самоуправством колониальной и местной администраций, подстрекательством иностранных агентов, местной феодальной знати и местного духовенства.

2. События 1916 года – это не есть предмет только кыргызско-русских (российских) отношений, в нем участвовали таджики (начало), казахи (наибольший масштаб), кыргызы (наибольший ущерб), узбеки, туркмены и нетитульные этносы региона.

3. 1916 год не является проблемой межгосударственных отношений: в 1916 году кыргызы входили в состав Российской империи.

4. 1916 год не является проблемой современных межэтнических отношений: русские, живущие в Кыргызстане, являются большей частью потомками переселенцев, прибывших после 1916 г. (индустриализация, ссылки, эвакуация во время войны, комсомольские стройки и т.д.). Да и юридический принцип «сын за отца не в ответе» еще никто не отменял.

5. Вина за жертвы кыргызов лежит не только на царской власти, но и на местной кыргызской администрации.

6. Приговор русскому колониализму вынес депутат Русской Государственной Думы А.Ф.Керенский. Приговор в исполнение привел русский народ.

7. Как показывает дискуссия в интернете, «объективная историческая оценка» сейчас никак не будет способствовать не то чтобы улучшению отношений, но даже их стабилизации. Каждая из сторон найдет в «объективной исторической оценке» повод для своих обид и претензий. Каждая! (На радость «третьим сторонам»). Попытка «сбалансировать» трагические события 1916 года и придать нужный исторический ракурс — это «бег по острию лезвия...⁴»

Мурат Суюнбаев, академик РАЕН; Досмир Узбеков, ветеран спецслужб

От модератора цикла статей

Хочу выразить благодарность всем гостям цикла статей.

Особая благодарность - интернет-троллям. Благодаря их самоотверженному труду, удалось привлечь внимание нескольких десятков тысяч читателей - в десятки раз больше, чем за предыдущие 99 лет.

Настоящей отдушиной стала бройлерная проницательность онлайновых жилетов. Вот говорят, что «ахинею нести легче, чем бревно» - не согласен: бдительность «нести» еще легче, чем ахинею. Вообще-то бдительность выдает человека, который сам не прочь обдурить. Такие люди всегда настороже: вдруг кто-то, воспользовавшись их недалекостью, обдурит их самих.

Восхищает трусоватая смелость обличительных интернет-анонимок.

Всегда удивляла придирчивость бездельников. Теперь понял, что это самый простой способ выказать креативность, которой нет.

Специальная благодарность – «интернет-троллейбусам», которые безмятежно шли по проводам, проложенным интернет-троллями. Эта идиллия навсегда сохранится в моем сердце.

Всех с Новым годом! Мне будет вас не хватать.

¹ Бройдо Г.И. Материалы к истории киргиз в 1916 г. //Новый Восток. – 1924. - № 6; Рыскулов Т. Из истории борьбы за освобождение //Новый Восток. – 1924. - № 6; Абдрахманов Ю. Незабываемая годовщина (к 15-летию восстания 1916 г. //Советская Азия. – 1931. - № 5-6; и др.

² Будянский Д. История беженцев – кыргызов (1916-1927 годы), с.25-26.

³ Абашин С. О внешних и внутренних причинах Среднеазиатского восстания 1916 года. StanRadar.com 22.09.2015

⁴ www.ca-news.org/print:1153179/