К тысячелетию Юсуфа Баласагуни, великого поэта и мудрого учёного
Дуальная система власти у караханидов, вероятнее всего, была взята из прежней сакской религии – маздаяснизма. А саки- это, как мы уже говорили, кыргызские саяки или сокулуки, это сагдаки у Юсуфа Баласагуни и Махмуда Кашгари.
«Я хочу сказать о двух духах в начале бытия, из которых светлый сказал злому: «Не согласуются у нас ни мысли, ни ученье, ни воля, ни убежденья, ни слова, ни дела, ни наша вера, ни наши души».
Оба изначальных духа явились, как пара близнецов, добрый и дурной – в мысли, в слове, в деле. И между ними благомыслящие сделали правильный выбор, не зломыслящие.
И когда те два духа встретились вначале, они установили [с одной стороны] жизнь, [с другой] – разрушение жизни, так что в конце мира друджевцам достанется в удел наихудшее существование, а артовцам – добрая мысль.
Из этих двух духов дух Друджа выбрал дело зла, Арту же [выбрал] святейший дух, носящий небесную твердь, как одежду, и тех, кто правильными делами ублаготворяет Ахурамазду…» (Хрестоматия по истории Древнего Востока. М., «Высшая школа», 1980, Ч.2., с. 63.)
От дуалистической религии и философии и возникла, кажется, дуальная система власти в Караханидском государстве. Но с принятием ислама постепенно власть становилась единоличной. А условия принятия ислама в то время были несложными: требовалось признание и произнесение при свидетелях главной формулы исповедания веры – шахада – «свидетельства»: «Ла иллаха иллала, Мухаммадан расул ул-ла» («Нет божества, кроме Аллаха, Мухаммед – посланник божий»).
Поэтому Юсуф Баласагуни, как поэт уже мусульманского государства, так рассказывает об едином боге:
Хвалою творцу начинаю я слово —
Во славу творца моего всеблагого.
Несчетны хвалы ему и величанья —
Творец всемогущий не знает скончанья.
Он землю и небо, и солнце с луною,
И тварей всех создал, и время земное.
Создать пожелав всего сущего суть,
Он все сотворил, повелев ему: «Будь!»
Томимы печалью все твари вселенной,
Лишь он беспечален, вовек несравненный!
О ты вечно сущий, бесскорбный, могущий,
Тебе лишь названия эти присущи!
Величие — знак твоих высших примет:
Подобных тебе не бывало и нет!
Никто не сольется с тобой, ты — единый,
Исток и свершенье — ты, первопричинный!
Единство твое не объемлется счетом,
Все в мире твоим сопричастно щедротам.
Поистине, вечный отец, ты един —
Един, вне слияния с сущим — один!.. (Стихи 1 – 10)
Но доисламский дуализм проявляется во всем, и его первопричины, по-видимому, берут начало от культа. Культ, как правило, более стоек, чем религиозные представления; и действительно, основные объекты любого культа и ныне те же, что у людей каменного века, а именно вода и огонь. Вода делала жизнь возможной: первобытные люди всегда обожествляли воду, молились и совершали жертвоприношения. Богиней воды у маздаяснийцев была Апас.
Огонь тоже был другим объектом культа. Маздаяснийцы бога огня называли Атас. Он являлся источником тепла в морозные зимы, на нем готовили мясо диких или домашних животных, составлявших основу питания. Первоначально, видимо, люди поклонялись именно этим богам, что, в конце концов, привело к тому, что имена этих божеств они затем перенесли на своих самых родных людей: на мать (апа) и отца (ата).
Кстати, два этих слова только в кыргызском языке означают мать и отец, а в других тюркских языках им соответствуют слова ана (анне, буба и др.) и аке (дада, баба и др.). У Юсуфа Баласагуни и Махмуда Кашгари тоже апа и ата означают мать и отец (см. Древнетюркский словарь. Л. «Наука», 1969, сс. 47, 65).
Конечный межзубный согласный, чем-то похожий и на с, и на ш, в современном кыргызском языке выпал. Он сохранился в современных английском, арабском и некоторых индийских языках, например, в слове tooth (teeth), который означает зуб (зубы) по-английски. Между прочим, в кыргызском языке именно в этом слове конечный межзубный согласный перешел в ш, и поэтому по-кыргызски слово зуб звучит как тиш. Да, кстати, имя божества в мужском имени Аташ тоже сохранил этот звук.
В-общем, кыргызы своих самых дорогих людей назвали именами своих первых божеств. Вот с этого, вероятно, и начался дуализм, как в религии, так и в остальных сферах жизни. Позднее, когда на первый план вышел разум, то и бога стали называть Ахура Мазда («Господь Мудрость), кыргызы произносили Ормоз. А противопоставили ему бога зла Анхра-Манью (по-кыргызски – Ариман).
Дальше – больше: к противопоставлениям огонь – вода, добро – зло, мужчина – женщина маздаяснийцы стали добавлять и другие, например, небо (асман) и земля (зам), солнце (хвар) и луна (мах), истина (аша) и ложь (друдж) и т. д.
Позднее, когда пророк Заратуштра (по-кыргызски Зердеш, по-гречески Зороастра), сын Поурушаспы, из рода Спитама, живший примерно между 1500 и 1200 гг. до н.э., покинул свой народ и отправился к другому, где, будучи чужестранцем, смог добиться благосклонности царицы Хутаосы и ее мужа царя Виштаспы, маздаяснизм как учение был принят в их стране в качестве государственной религии.
Таким образом, законченное выражение идея борьбы добра со злом нашла в зороастризме – государственной религии сасанидского Ирана. На сей счет А.Стариков в приложении к академическому изданию «Шах-наме» пишет: «Дуалистический характер этой религии широко известен, хотя иногда неправильно трактуется как двоебожие. На деле зороастризм – монотеистическая религия, покоящаяся на почитании светлых сил. Дуалистическим же зороастризм называется потому, что диалектика борьбы и противопоставления двух начал, свойственные мировоззрению древних иранцев, в официальном парсизме сасанидов получили особое, подчеркнутое выражение.
Декоративная кирпичная кладка стен пятничной мечети в Кермане (Иран) выражает одну из доминирующих идей средневековой арабо-исламской философии: эманация Множества из Единства и возвращение Множества в Единство – присутствие Единого во Множественном
Добро и зло, Ормузд и Ахриман равно создают мир противоположностей, борются за власть. В будущем, через циклы тысячелетий и перипетии борьбы, по догматике зороастризма, добро окончательно победит, и мир очистится огнем от зла. Люди, народы принимают активное участие в этой извечной борьбе на стороне добра или зла в зависимости от своей способности различения этих начал…» (Стариков А. А. Приложение «Фирдоуси и его поэма «Шах-наме». Кн.: Фирдоуси. Шах-наме. Изд. Академии наук СССР, М., 1957, т. 1, с. 564.)
Именно об этих началах, той сути, которая «даже в двояком едина» пытается нам рассказать Юсуф хас-хаджиб Баласагуни в своей замечательной поэме «Знание, дающее счастье»:
Ты в явном и тайном — суть истины сущей,
Далекий от взора, но в сердце живущий.
Всеявный, как солнце с луною светящий,
Сокрыл ты смысл сути твоей настоящей.
Единство твое — вне бытийных начал,
Но сущее ты бытием увенчал.
Ты все сотворил — и живое, и вещи, —
Они — преходящи, ты — вечный и вещий!
Творец — всего сущего суть и причина,
И суть его даже в двояком едина.
Ни равенства нет, ни подобья ему,
И сущность его не постигнуть уму.
И он — ни в пути, ни в покое, но — бдящий,
Вне сходства он с сущностью, облик носящей.
Ни справа, ни слева, ни прежде, ни днесь он,
Ни в выси, ни долу, ни там и ни здесь он.
Всю суть сотворил он, а сам он — нигде,
Узнай: он всеместно безместный — везде!..
(продолжение следует)
