Читать также: Документы из Политического архива МИДа Германии
Меморандум Комитета в защиту прав магометанских (мусульманских) тюрко-татарских народов России, который явился его политической программой, был опубликован и распространен в странах Оси (Австро-Венгрии, Германии, Турции, Болгарии) зимой 1915-1916 г. незадолго до начала антиправительственного восстания среди мусульман Кавказа и Средней Азии. В Русском Туркестане восстание туркмен в Хивинском ханстве началось ещё в феврале 1916 г.
Так, в немецких архивах хранится служебная записка, написанная от руки и содержащая информацию о том, что в газете «Русские ведомости» за 1915 г. вышла статья о некоем Меморандуме под заголовком «Тюрко-татарские народы России». В немецких газетах также имеется сообщение о таком меморандуме, а также о некоей депутации тюрко-татарских народов России. В газетах были опубликованы статистические данные о двадцати миллионах мусульман, из которых семь миллионов относятся к «северным тюркам», шесть миллионов к кыргызам. Эта делегация, сообщается далее, посетила столицы некоторых европейских держав. Из текста меморандума следовало заключение, что «Россия угнетает эти народы и уничтожает их культуру». И далее, что предпосылкой для их спасения было бы воссоздание былого Казанского ханства и объявление нейтральной зоной регион между Волгой и Каспийским морем. В записке рекомендовалось обратить особое внимание к деятельности этого комитета.
К прибывшим в Берлин депутатам вышеуказанного Комитета МИДом кайзеровской Германии был приставлен в качестве переводчика и сопровождающего лица некто Себастьян Бек (Sebastian Beck). Он должен был уведомлять свое руководство обо всех действия членов делегации, обо всех встречах, проведенных переговорах и разговорах, и регулярно составлять отчеты. Львиная доля документов в особой папке по деятельности комитета и его представителей состоит из составленных Себастьяном Беком отчетов и служебных записок.
Так, в одной докладной записке на имя высокопоставленного сотрудника дипломатической канцелярии фон Визендонка (von Wesendonk), датированной 14 января 1916 г., говорится, что как в самом тексте речи господина Юсуфа Акчуры, руководителя делегации, так и в тексте самого меморандума среди других народов нет упоминания о «кавказских татарах». И причина тому заключается в том, что эта важная этническая группа имеет своих отдельных от комитета представителей. В записке сообщается, что Ю.Акчура встретился в своей гостинице с неким Абдерашидом Ибрагимом с целью предоставления первому важной информации о состоянии дел относительно народонаселения в Российской империи. Кроме того, особым пунктом в докладной записке было отмечено, что в своем выступлении Ю.Акчура назвал в качестве недругов тюрко-татарских народов «славян и латинян, но никак не британцев». В связи с этим, С.Бек считал нужным внести в текст меморандума коррективы и в числе недругов тюрков-татар России помимо них, занести также и англичан.
Таким образом, немецкая сторона со всей серьезностью отнеслась к прибывшей из Османской Турции никому в Европе доселе неизвестной маленькой тюрко-татарской мусульманской делегации, выступавшей от имени многомиллионного мусульманского населения Российской империи. Немцами весьма критически было воспринято то, что в тексте Меморандума и в своих первоначальных выступлениях делегаты Комитета не называли в качестве своих врагов Великобританию, воевавшую вместе с Россией и Францией против Германии на стороне Антанты. И только позже, находясь уже в Берлине, по настоятельной просьбе известного профессора востоковедения и тюркологии Хартмана (Hartmann) в число объявленных политических и военных противников была включена и Британия.
Делегация от Комитета российских мусульман всё время своего почти 20-ти дневного визита в европейские столицы стран Оси – Будапешт, София, Вена, Берлин – находилась в тесном контакте с представителями дипломатической миссии Османской Турции. Так, в докладной записке от 7 января 1916 г. говорится, что турецкий посол просит немецкую сторону принять представителей туркмен и организовать им встречи с главами различных политических партий (консервативной, центристской, либерально-национальной и социалистической) под руководством Юсуфа Акчуры. При этом турецкий посол выразил пожелание, чтобы туркменская делегация встретилась с обербюргермайстером Вермутом и рейхскацлером страны. Это было в феврале 1916 г.
Тут нужно заметить, что события в Русском Туркестане зимой 1916 г. разворачивались в сторону резкой эскалации; в Хивинском ханстве началось восстание туркмен против русской колониальной власти, которое закончилось его кровавым подавлением со стороны властей. О малоизвестном Хивинском восстании, послужившем своеобразной генеральной репетицией перед всетуркестанским восстанием летом того же года, говорилось, что, несмотря на завоевание Хивинского ханства Российской империей в январе 1873 года, отношения с хивинцами (туркменами - авт.) к моменту февральского восстания сохранялись весьма напряженными. И сама Хива оставалась «азиатской деспотией внутри русских границ».
Юсуф Акчура выразил пожелание опубликовать свои выступления в немецкой печати, например, в популярной столичной газете Berliner Tageblatt. В связи с этим С.Бек просил разрешения на это со стороны руководства МИДа. Далее в его докладной записке говорилось, что в Будапеште был сформирован особый комитет в целях проведения встреч и организации докладов для представителей мусульманского комитета с общественностью. И по их примеру следовало бы и в Берлине организовать подобную комиссию. Для этих целей он предлагал задействовать «Немецкое общество по изучению Ислама» и «Немецко-азиатское общество».
В сообщении говорилось, что гос.Акчура был намерен выступать в собраниях на французском языке, поскольку не владел немецким языком. С.Бек отметил, что текст программного Меморандума Комитета был изначально написан на османском турецком языке. С.Бек писал, что ему представляется крайне важным как можно шире представить деятельность и программу Комитета в Германии, поскольку, по его мнению, эти люди представляли собой влиятельные круги из регионов Российской империи, населенных «волжскими тюрками». Предположительной причиной визита в Европу членов комитета была названа вынужденная мера - обратиться за помощью к европейским государствам, поскольку, возможно, что Турция была недостаточно сильна, чтобы помочь им своими силами.
Далее в докладной записке говорилось, что «...таким образом, эта идея возникла в Стамбуле. И потому там будет умалчиваться, что очень занятые и предусмотрительные мужчины нашли надежную защиту в Европе, в частности в Германии». Первоначально была достигнута договоренность с Ю.Акчурой, что в его выступлениях и публикациях не будет подниматься вопрос об исламском халифате, также как и не будет затрагиваться тема о Кавказе. Причиной тому было досужее представление о народах Кавказа как о группах населения, которые не желали никакого чужого вмешательства в свои дела. И что они готовы сами себя повсюду представлять и защищать собственные интересы, как предполагал С.Бек.
Излагая позицию руководителя делегации Ю.Акчуры, он писал, что тот постоянно повторял идею о желании волжских тюрков развивать свою свободу и культуру. При это Ю.Акчура называл имена Аяза Эффенди и депутата Думы Садри Максудова, представителя мусульманской фракции в Думе, как ключевых фигур в борьбе за достижение поставленных политических целей. По словам Ю.Акчуры, эти персоны представляли собою особую важность как политические фигуры, через которые будет продвигаться западная культура в тюркские регионы Российской империи. А до сего времени он говорил, что тюрки получают информацию о всех достижениях Запада и его культуре через вторые руки – через русское посредничество.
В качестве подтверждения в записке приводился соответствующий абзац из текста Меморандума, где говорилось, что «западная культура с помощью волжских тюрков будет побеждать и распространяться во всей Азии, минуя византийско-русскую культуру». Причем Германии отводилась передовая роль в распространении европейского влияния в мусульманских регионах Азии.
В ходе дальнейшего скрупулезного обсуждения немецкими экспертами отдельных пунктов текста Меморандума возникали определенные несогласия и споры, которые, по мнению С.Бека, были вызваны неточностями в переводе на немецкий язык. В качестве примера и предмета спора между немецкой стороной и делегатами Комитета упоминался также и параграф о кыргызах. Помимо отдельно встречаемых неточностей в процессе перевода текста Меморандума, острые споры возникали и по отдельным принципиальным пунктам программного требования комитета.
В частности, немецкая сторона посчитала, что одно из политических требований о создании суверенного Казанского ханства не могло быть реализовано на деле. Отдельного внимания к себе потребовал и вопрос о статусе крымских татар. Здесь определяющим была не численность крымско-татарского населения – всего около 500 тысяч человек, а положение самого народа. Как известно, крымские татары в языковом отношении принадлежали к той же группе, что и османские турки, кавказские турки и азербайджанцы. Так, известный крымский реформатор и просветитель татарин Исмаил Гаспринский из Бахчи-Сарая многие годы вел свою просветительскую деятельность в Российской империи, широко распространявшуюся через печать до региона Волжского бассейна и Туркестана. И поэтому в своих спорах члены комитета отстаивали право крымских татар на политический суверенитет Крыма. В этом желании немецкая сторона усматривала некую договоренность, достигнутую между османским правительством и той части населения османской империи, которая никак не могла смириться с мыслью о потере Крыма для Турции.
В документах также было отмечено, что у различных тюркских народов Российской империи существуют диалектические различия внутри единого общетюркского языка. Так, язык волжских тюрок и татар различается от чагатайского (туркестанского - авт.) наречия и восточно-тюркских диалектов в контексте создания некоего единого литературного языка для всех тюркских народов. Другой эксперт МИДа, профессор тюркологии Хартман, вместе с С.Беком работавший с делегатами Комитета, был давно и хорошо знаком с Юсуфом Акчурой. Он писал, что впервые познакомился с ним 30 марта 1910 г. во время его визита в Берлин, где тот планировал открыть в немецкой столице высшее учебное заведение для тюркской мусульманской молодежи из Российской империи.
Профессор Хартман сообщал, что в тот момент он разочаровал Ю.Акчуру своим заявлением о том, что цель его была не реализуема. Причиной тому послужили сложившиеся на тот момент сложные политические отношения между Санкт-Петербургом и Берлином. И в Берлине посчитали, что организация такого учебного заведения в столице немецкого рейха могла вызвать сильное раздражение со стороны России и рассматриваться даже в качестве определенного вызова.
Профессор Хартман отметил в своих рапортах, что Юсуф Акчура не доверял туркам-османам, исходя из собственного жизненного опыта. Его семья после смерти отца во главе с матерью прибыли в Стамбул для получения качественного образования для детей. Но они вскоре убедились, что искомого им в Стамбуле не найти. И только потом, переехав в Париж, Юсуф Акчура писал, что значило по-настоящему трудиться и учиться. Несмотря на все уговоры Хартмана, Ю.Акчура вернулся в Стамбул и открыл там собственную газету под названием «Тюрк юрду» (Türk Jordu), которую он продолжал возглавлять на момент своего прибытия в Берлин зимой 1916 г.
Что же касается самого текста Меморандума, немецкая сторона, как упоминалось выше, провела самый тщательный анализ его структуры и содержания. В частности, было отмечено, что Меморандум состоял из «исторического введения», параграфа, посвященного проживавшим под русским господством мусульманских народов, и из конкретных предложений для урегулирования их государственно-правовых отношений. Было отмечено, что изначально текст меморандума был составлен на турецком языке и затем уже переведен на венгерский язык, а с него на немецкий с некоторыми неточностями. Но помимо чисто филологических неточностей, текст меморандума содержал однобокую информацию, которая проистекала из национального и религиозного характера его составителей. Как по формальной текстовой нумерации, так и по уровню культурного развития список мусульманских тюрко-татарских народов России открывали и возглавляли «северные тюрки» (волжские тюрки - авт.) с центром в г.Казани.
Однако комитету было хорошо известно, что во всех провинциях Волжского бассейна тюркское население давно смешалось с большой и сильной группой из представителей русского ортодоксального народонаселения, за исключением городов Уфы и Саратова. Но комитет считал необходимым возрождение Казанского ханства и предоставление реке Волге и Каспийскому морю статуса международной нейтральной зоны. В тексте докладной записки было особо выделено, что внесение данного политического пункта в повестку комитета было принято без согласия «политически подготовленного и авторитетного Юсуфа Акчуры». Он считал достаточным и того, чтобы культурное развитие северных тюрков, их полная свобода в отношении религиозной и интеллектуальной жизнедеятельности могли быть гарантированы международными договоренностями.
Что же касается кавказских тюрков, то членам комитета было известно, что в их интересах уже функционировал какой-то особый комитет, представители которого на тот момент также находились в Берлине. Они настаивали на том, что Кавказ составлял отдельный закрытый регион без примеси русского населения и выступал единым фронтом по защите своих коренных интересов. Касательно отношений с османской Турцией, то, как было подчеркнуто немецкими экспертами, делегаты явно не хотели затрагивать эту тему. Но Юсуф Акчура выразил собственный взгляд на языковой вопрос. Он считал, что Османская империя проводила такую языковую политику, которая не была лишена «доли насилия».
В тексте меморандума упоминания о турецком султанате и мусульманском халифате можно найти только дважды. И то они не содержали каких-либо обязательств в контексте «сторонников и друзей исламского халифа и великого турецкого султана». По мнению Хартмана, это делалось из сугубо дипломатических соображений – совершить необходимый реверанс в сторону хозяев страны, в которой один работал профессором медицины, а другой выпускал широко известную газету. А в обратном случае, определенные круги турецкой общественности могли бы оказать на своих зарубежных гостей некоторое давление.
И совсем отлично в меморандуме было отражено политическое отношение членов комитета к крымским татарам. Тут выдвигалось ясное требование о том, чтобы под защитой османо-турецкого султаната и халифа всех мусульман Крымское ханство было возрождено на территории одноименного полуострова. В данном пункте Хартман добавил свое собственное видение проблемы, заявив о политической несостоятельности требования комитета по причине малочисленности крымских татар (около 500 тысяч человек – авт.). Он также отметил об обнаруженных им некоторых неточностях в информации по истории Крымского ханства. В частности, немецкий профессор посчитал неправильным вывод о том, что Крым был утерян для Османской империи «из-за русских козней». По его мнению, главная причина заключалась в ментальной и моральной неполноценности хана Гирея, последнего правителя в династии Гиреев в Крыму, связанного в свою очередь с неустойчивой политикой самих турков-османов. И далее шел политический прогноз, что «в случае, если Крым не выделится как отдельная автономия в составе Украины, то останется и в дальнейшем частью России».
В другом архивном документе хранится докладная, содержащая тексты с речами Юсуфа Акчуры на различных собраниях. В своих выступлениях он часто упоминал об «исторических друзьях, которыми являлись немцы и туранцы», что подразумевало под собой немцев, немцев-австрийцев, венгров, болгар и турков, связанных в единой борьбе против русских, латинян и британцев». Он говорил о двух больших и дружественных «расах - германской и туранской, чьи отношения следовало укреплять и расширять». Таким образом, тюркские народы были выделены им в особую туранскую расу.
Говоря о «Комитете в защиту прав мусульманских тюрко-татарских народов России», Ю.Акчура заявил, что Комитет был основан в Стамбуле - для защиты их прав и имел в своем составе представителей различных тюркских народов России. И он выдвинул из своих рядов четверых особо доверенных лиц и делегировал их для представления интересов своих народов в Европе. Отмечалось, что их тюрки были связаны «с Халифом Ислама и Каганом всех тюрков, патроном всех исламских народов и Турции, ведших войну с общим врагом - Россией».
В ходе своего европейского турне делегаты посетили Будапешт, где проживали их «тюркские соплеменники», и Вену, где, по их же словам, проживали «друзья по оружию». В обеих европейских столицах они были приняты с большой теплотой и пониманием их политических ожиданий.
Чынара Исраилова-Харьехузен, кандидат исторических наук.