Обмен и культурные связи между населением Южной Сибири, Центральной и Средней Азии существовали с глубокой древности, поскольку эти регионы входят в единый природно-географический степной пояс Евразии, в пределах которого сформировался культурно-хозяйственный тип кочевых скотоводов. Первые дорожные трассы сложились по путям миграций древнего степного населения в связи с развитием колесного транспорта в бронзовом веке. С освоением верховой езды в раннем железном веке караванные дороги протянулись в отдаленные северные окраины кочевого мира. Отражением торговых и культурных связей населения Саяно-Алтая с южными странами являются находки импортных вещей из Китая, Средней Азии и Ирана в курганах кочевников скифского времени.
С началом функционирования, с конца I тыс. до н.э., Великого шелкового пути, связавшего нити сухопутной караванной торговли в Евразии в единую трансконтинентальную магистраль, торговым связям Южной Сибири со Средней Азией и Восточным Туркестаном был придан новый импульс. Основными товарами, перевозившимися для продажи по Великому шелковому пути были предметы роскоши: украшения из драгоценных металлов и камней, дорогая утварь и оружие, одежда и ткани, а также редкое сырье и лекарства народной медицины. Южная Сибирь была поставщиком пушнины, мускуса и других видов сырья. Особое место среди товаров караванной торговли, благодаря своим высоким потребительским качествам, занимал шелк, который до середины I тыс. н.э. производился только в Китае. Торговля шелком широко использовалась китайской дипломатией в политических целях.
Контроль над Великим шелковым путем стал важным объектом борьбы между оседло-земледельческими и кочевыми государствами Центральной, Передней и Восточной Азии в течение периодов древности и средневековья, поскольку он обеспечивал регулярный источник доходов. Важное место в этой борьбе занимал и контроль над северными ответвлениями Великого шелкового пути, по которым в южные страны вывозилась пушнина. В конце I тыс. до н.э. определенный участок Великого шелкового пути и торговлю с Саяно-Алтаем удалось поставить под свой контроль хуннской державе. Торговые, культурные, этнические и политические связи населения Южной Сибири с Центральной Азией и странами, лежащими на великом шелковом пути, значительно оживились. Вместе с хуннской администрацией в Саяно-Алтай хлынул массив центральноазиатского кочевого населения, поток культурных новаций и импортных вещей, в короткий срок изменивший этнокультурный облик региона. В Южной Сибири при посредстве хуннов появляются китайская архитектура, лаковая посуда, шелк, бронзовые зеркала, бусы, нефритовые подвески, ханьские монеты, хуннская гончарная керамика, хуннские одежда и вооружение. Судя по археологическим материалам, наиболее интенсивные контакты в этот период были у населения Южной Сибири с хуннами и империей Хань.1
После падения хуннской державы и власти ханьской империи над бассейном Тарима, в сяньбийско-жужаньское время положение в трансконтинентальной торговле существенным образом изменилось. Китай утратил монополию на производство шелка.2 В первые века н.э. шелковые ткани начали производить в оазисах Восточного Туркестана. В III веке н.э. на Великом шелковом пути значительно возросла активность согдийских купцов, взявших в свои руки торговлю в кочевых государствах Центральной Азии.3 В этот период расширились контакты между Средней Азией и Южной Сибирью. В Саяно-Алтае появляются украшения полихромного стиля. Однако количество таких находок невелико. В степном Алтае обнаружено захоронение, близкое погребениям кенкольской культуры.4 Влияние кенкольской культуры нашло отражение в вооружении населения Горного и Степного Алтая, Тувы, Восточного Казахстана.5 В Туве получают распространение земляные курганы с катакомбным типом погребального сооружения.6 Встречается в катакомбных памятниках Тувы привозная гончарная посуда. Однако связи с Китаем, по-видимому, ослабели. В южносибирских памятниках II-V вв. н.э. не обнаружено монет китайских династий этого периода.7
В середине VI века степные просторы Евразии, включая Саяно-Алтай, были покорены тюрками.8 Большую активность в торговой деятельности на землях Тюркского каганата проявляли согдийцы.9 Тюркская знать, поставившая под свой контроль торговлю на участке Великого шелкового пути через Восточный Туркестан и Притяньшанье, стала активным потребителем предметов роскоши, ввозимых согдийскими купцами в земли каганата. Огромные богатства, награбленные кочевниками в завоевательных походах, обменивались на импортные товары.
По описаниям иноземных послов, тюркская каганская ставка утопала в роскоши.10 В тюркских памятниках в Саяно-Алтае встречаются остатки одежды из шелковой ткани, пиршественная посуда из серебра, набор позолоченных и серебряных украшений пояса и сбруи; дорогое привозное оружие с чеканенным золотом надписями; золотые и серебряные серьги, бронзовое зеркала, перстни, бусы из полудрагоценных камней и стекла.11 Обычной находкой в тюркских памятниках являются китайские монеты танской династии. Реже встречаются монеты и жетоны из Тюргешского каганата, Сасанидского Ирана и Византии.
Велико было влияние согдийцев на тюрок в культурном отношении. В I Тюркском каганате получила распространение согдийская письменность.12 Во II Восточнотюркском каганате на ее основе была создана древнетюркская руническая письменность, получившая распространение у уйгуров, кыргызов и других тюркоязычных кочевников.13 К кочевникам через посредство согдийцев проникли мировые религии: буддизм, манихейство, несторианство. В Уйгурском каганате велика была роль согдийцев.14 Уйгурские каганы заимствовали у согдийцев государственную манихейскую религию. Согдийцами были построены основные уйгурские крепости в Монголии и Туве. Заметным было влияние согдийских ремесленников на гончарное, кузнечное и ювелирное ремесла уйгуров. В уйгурских городах проживало значительное количество согдийских торговцев, ремесленников, землевладельцев. По-видимому, засилье согдийцев в политической и экономической жизни уйгурского каганата способствовало недовольству телесских племен и привело к междоусобицам и падению каганата. В памятниках уйгурского зодчества прослеживается и танское влияние.15 Широкое распространение получила торевтика с канонической манихейской и буддийской символикой у уйгуров, байырку и других телесских кочевников.16 Согдийцы в конце I тыс. н.э. основали свои фактории даже на землях курыкан в Прибайкалье.17
Кыргызы в течение некоторого периода находились в зависимости от тюрок 1 каганата. Они были вынуждены поставлять им в качестве дани "оружие крайне острое".18 Тюрки захватывали в кыргызских землях военнопленных, которые становились рабами.19 Однако в VII веке н.э. кыргызы установили прямые дипломатические и торговые отношения с империей Тан. Кыргызские посольства и торговые караваны неоднократно пригоняли в Китай лошадей для обмена, выкупали своих плененных соплеменников в VII-VIII вв. н.э. Отражением этой торговли являются находки импортных предметов в кыргызских курганах чаа-тасах. В них обнаружена привозная лаковая посуда; золотые и серебряные блюда, кувшины, вазы, бронзовые зеркала, монеты, рельефы.20 Многие из этих вещей попали на Енисей с торговыми караванами из Китая и Восточного Туркестана. Кыргызы вели активную торговлю и поддерживали дипломатические отношения с Тибетом, тюргешским и карлукским государствами.21 Велико было также влияние тюрок и уйгуров на кыргызскую культуру, проявившееся во многих сходных элементах вооружения, сбруи и украшений. Между тюрками и кыргызами существовали династические связи. В VIII в. н.э. кыргызы заимствовали у тюрок руническую письменность. Велико было также влияние тюрок на кыргызов в военном, политическом и идеологическом отношениях.22 Кыргызы заимствовали в Центральной Азии традиции гончарного производства. В VIII веке ими были восприняты многие мотивы орнаментации торевтики.
После разгрома уйгуров и образования Кыргызского каганата на просторах Центральной Азии в IX веке н.э. кыргызские каганы попытались поставить под свой контроль торговлю по великому Шелковому пути и навязать даннические отношения империи Тан.23 К 40-м годам IX века относятся наиболее интенсивные дипломатические контакты кыргызов с Китаем.24 В это время кыргызские воины проводили военные операции против уйгуров в непосредственной близости от границ империи Тан, в Хэлочуани, Ордосе, южной Маньчжурии. В IX в. активные военные действия вели кыргызы в Восточном Туркестане, захватив ряд городов на трассе Великого шелкового пути.25 В этот период на Енисей было ввезено большое количество танских бронзовых монет, зеркал, лемехов и отвалов плугов, лаковой и фарфоровой посуды. Кыргызы поставляли в Китай лошадей и меха. Значительно оживилась торговля кыргызов с тибетцами, карлуками, среднеазиатскими мусульманами.26
Караванная торговля из Тибета на Енисей шла в обход уйгурских земель через владения карлуков. Каждые три года к кыргызам направлялся "из Даши" караван из 20-и верблюдов, груженых узорчатыми шелковыми тканями. Из Тибета, Восточного Туркестана и Средней Азии в кыргызские земли ввозили серебряную посуду, украшения из полудрагоценных камней, раковины каури, зеркала, дорогое парадное оружие. Кыргызские женщины стали носить "платье из шерстяных и шелковых тканей", полученных "из Аньси, Бэйтин и Дахя".27 Часть предметов иноземного происхождения, полученных в результате торговли и в качестве военной добычи, осела в погребальных памятниках эпохи кыргызского великодержавия. Сами кыргызы продавали иноземным купцам меха соболей и других пушных зверей, мускус, "рог хуту",28 древесину "худанг". Эти товары получали в виде дани с киштымов. Вместе с вещами в кыргызские земли проникало культурное влияние. В IX-X вв. н.э. в состав кыргызского этноса вошло и было ассимилировано большое число киштымов, тюрок и других племен, из-за чего кыргызская культура приобрела "общекочевнический" характер. В то же время кыргызские правители делали попытки развития градостроительства, земледелия, введения денежного обращения.29 Проникали в кыргызские земли иноземные религии: бон, манихейство, буддизм.
После завоевания Центральной Азии киданями, а затем монголами, в первой половине II тыс. н.э. торговля между Саяно-Алтаем, Восточным Туркестаном и Средней Азией, входившими в состав монгольских государств, осуществлялась мусульманскими купцами.30 Они ввозили на Енисей парчу, шелк, хлопчатобумажные ткани, серебряную, стеклянную, фарфоровую посуду и лаковую посуду, зеркала, китайские монеты. Из Южной Сибири вывозились меха соболей и других пушных зверей. Торговые фактории существовали в монгольских городах в Туве. Там же обнаружен мусульманский могильник.31 Кыргызская культура первой половины II тыс. н.э. испытала на себе влияние монголоязычных кочевников в области конского снаряжения, вооружения, военно-политического устройства. На Енисей проникли монгольская письменность и буддийская религия, хотя они и не получили широкого распространения. Трансконтинентальная торговля продолжала сохранять свое значение для торговых и культурных связей енисейских кыргызов с Центральной и Средней Азией и в период позднего средневековья.
Глава из монографии «История енисейских кыргызов». Авторы В.Я.Бутанаев, Ю.С.Худяков. Издательство Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2000. - 272 с., Абакан.
1. Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири // Материалы и исследования по археологии СССР. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949. - № 9. - С. 268-272.
2. Лубо-Лесниченко Е.И. Могильник Астана // Восточный Туркестан и Средняя Азия. - М., 1984. - С. 117-119.
3. Крюков М.В., Малявин В В., Софронов М.В. Китайский этнос на пороге средних веков. - М., 1979. - С. 101-102; Мокрынин В.П. По следам прошлого. - Фрунзе, 1986 - С. 79-83.
4. Уманский А.П. Погребение эпохи "великого переселения народов" на Чарыше // Древние культуры Алтая и Западной Сибири. - Новосибирск, 1978. - С. 133-163.
5. Арсланова Ф.Х. Курганы "с усами" Восточного Казахстана // Древности Казахстана. - Алма-Ата, 1975. - С. 124-129; Васютин А.С., Илюшин А.М., Един В.Н., Миклашевич Е.А. Погребения предтюркского времени на могильнике Кок-Паш из Восточного Алтая // Проблемы охраны археологических памятников Сибири. - Новосибирск, 1985. - С. 32-35; Кызласов Л.Р. История Тувы в средние века. - М., 1969. - С. 72-76.
6. Варламов О.Б. О датировке "уйгурских" погребений Тувы // Проблемы археологии степной Евразии. Тезисы докладов. - Кемерово, 1987. - Ч. II. - С. 181-183.
7. Лубо-Лесниченко Е.И. Дальневосточные монеты из Минусинской котловниы. // Сибирь, Центральная и Восточная Азия в средние века. - Новосибирск, 1975. - С. 156-162.
8. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. - М., 1967. - С. 60-69.
9. Крюков М.В., Малявин В.В., Софронов М.В. Китайский этнос в средние века (VII- XIII вв.). - М., 1984. - С. 41-43.
10. Гумилев Л.Н. Древние тюрки... - С. 53-58.
11. Кызласов Л.Р. История Тувы... - С. 48.
12. Кляшторный С.Г., Лифшиц В.А. Согдийская надпись из Бугута // Страны и народы Востока. - М., 1971. - Вып. X. - С.143-144.
13. Лифшиц В.А. О происхождении древнетюркской рунической письменности // Археологические исследования древнего и средневекового Казахстана. - Алма-Ата, 1980. - С. 5-13.
14. Худяков Ю.С., Цэвээндорж Д. Керамика Орду-Балыка // Археология Северной Азии. - Новосибирск, 1982. - С. 93.
15. Киселев С.В. Из истории китайской черепицы // Советская археология. - 1959. - № 3. - С. 165-166.
16. Худяков Ю.С., Хаславская Л.М. О пламевидном орнаменте в южносибирской торевтике // Рериховские чтения. 1984 год. - Новосибирск, 1985. - С. 245-249.
17. Окладников А.П. Новые данные по истории Прибайкалья в тюркское время // История и культура Бурятии. - Улан-Удэ, 1976. - С. 36-43.
18. Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. - М.-Л., 1950. - Ч. 1. - С. 352.
19. Супруненко Г.П. Некоторые источники по древней истории кыргызов // История и культура Китая. - М., 1974. - С. 241-242.
20. Евтюхова Л.А. Археологические памятники енисейских кыргызов (хакасов). - Абакан, 1948. - С. 108-109; Лубо-Лесниченко Е.И. Дальневосточные монеты... - С. 157-160, 162-163; Он же. Привозные зеркала Минусинской котловины. - М.: Наука, 1975.
21. Киселев С.В. Из истории торговли енисейских кыргызов // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. - М.-Л., 1947. - Вып. XVI. - С. 95-96.
22. Худяков Ю.С. Кок-тюрки на Среднем Енисее // Новое в археологии Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск, 1979. - С. 206.
23. Худяков Ю.С. Вооружение енисейских кыргызов VI-XII вв. - Новосибирск: Наука, 1980. - С. 162.
24. Супруненко Г.П. Документы об отношениях Китая с енисейскими кыргызами в источнике IX века "Ли Вэй-Тун Хойчан Ипинь Цзи" // Известия АН Киргизской ССР, серия обществ, наук. - Фрунзе, 1963. - Т. V. - Вып. 1. - С. 70-78.
25. Малявкин А.Г. Материалы по истории уйгуров в IX-XII вв. - Новосибирск: Наука, 1974. - С. 37.
26. Бичурин Н.Я. Собрание сведений... - С. 352, 355.
27. Там же. С. 352.
28. Худуд Ал-Алам // Материалы по истории киргизов и Киргизии. - М., 1973. - Вып. 1. - С. 41.
29. Худяков Ю.С. Шаманизм и мировые религии в эпоху средневековья // Традиционные верования и быт народов Сибири. - Новосибирск, 1987. - С. 70-72.
30. Худяков Ю.С. Кыргызы на Енисее. - Новосибирск, 1986. - С. 59.
31. Кызласов Л.Р. История Тувы... - С. 169-171; Малявкин А.Г. Уйгурские государства в IX-XII вв. - Новосибирск: Наука, 1983. - С. 240-251.
