(первая половина XIX века)

220-летию Тайлак баатыра посвящается

Как известно, Президентом Кыргызстана А.Атамбаевым 2016 год в стране объявлен «Годом истории и культуры», в рамках которого специальным указом главы государства было намечено также и празднование 220-летия рождения легендарного народного баатыра Тайлака Рыскул уулу (1796-1838 гг.). Уже прошел конкурс сценариев на создание кинофильм по указанной теме. 30 июля на высокогорном жайлоо «Сон-Куль», на малой родине Тайлак баатыра, состоялось официальное всенародное, грандиозное празднование юбилея с конноспортивными играми и другими культурно-массовыми мероприятиями. Ученые Кыргызстана 7-8 октября в г.Нарын на базе Нарынского государственного университета провели республиканскую научно-практическую конференцию на тему: «Тайлак баатыр на страже интересов народа», организатором которой выступил Фонд «Мурас» при Президенте КР. На этом форуме было и выступление заслуженного деятеля народного образования Кыргызстана, историка, профессора Доолотбека Сапаралиева “Тайлак баатыр - борец за свободу Кашгарии”, ознакомиться с которым предлагаем нашим читателям.

Кашгария, или иначе Восточный Туркестан, расположена по соседству на юго-востоке от современного Кыргызстана, по территории которого проходили маршруты торгового Евразийского трансконтинентального Великого Шелкового пути, издревле связывавшего местное уйгурское население, занятое, в основном, оседлым земледелием с кыргызами – преимущественно кочевниками-скотоводами, заинтересованными во взаимном хозяйственно-торговом обмене. Обуславливалось это и единством их мусульманской религии – исламом, близостью бытовых традиций, а также родственностью языков. Территориальное соседство делало их сопричастными в политической жизни региона.

В Кашгарии еще с XVI в. шла внутриполитическая борьба группировок религиозных служителей ходжей за власть в стране, так называемых «ишкия» (белогорцев) и «исакия» (черногорцев)¹. Эти ходжи выводили свою родословную от основоположника ислама Мухаммеда и его дочери Фатимы. Их народ чтил как святых потомков пророка, называя сеидами, и они самостоятельно управляли Кашгарией до проникновения сюда с конца XVII в. западных монголов – джунгарцев. Здесь джунгары господствовали до середины XVIII в., номинально управляя с помощью главы черногорцев - Юсуф ходжи и хакимбеков – правителей городов.

В 1754-1757 гг. кыргызское население Восточного Туркестана активно содействовало местным коренным жителям – уйгурам – в освобождении от джунгарского ига, причем действенную помощь им оказали и андижанские кыргызы. При вступлении войск Цинской империи в Кашгарию местные кыргызы наряду с уйгурами с оружием в руках сражались с новыми иноземцами.

С присоединением Кашгарии к Цинской империи, образовавшей здесь новую пограничную провинцию – Синьцзян, что означает в переводе с китайского «новая граница», вызвало вполне обоснованную тревогу и опасение среднеазиатских народов, особенно население соседней Ферганы. Со второй половины XVIII в. начались периодичные восстания народов Кашгарии за возрождение своего самостоятельного государства. В начале XIX века здесь наблюдается активизация этого движения за освобождения Кашгарии от Цинско-маньчжурского ига.

С приходом к руководству Кокандом энергичного и образованного Мухаммед Омар хана (1811-1822 гг.) в условиях активизации антицинского движения мусульманского населения Синьцзяна и продолжающегося нарастания колонизационной политики русского царизма в сторону Казахстана, он на волне радения исламу даже начал добиваться первенства не только в религиозных делах, но и в политической жизни Средней Азии, открыто соперничая с Бухарой. Об этом наглядно свидетельствуют материалы его посольства в Османскую империю 1814-1815 гг. во главе с Элходжо сеид Курбан эфенди. Кокандский хан, в письме к турецкому падишаху Махмуду II (его считают реформатором подобно Петру 1 в России²) сообщая о своих деяниях по спасению мусульманского населения Китая (где по-видимому резюмировались события 1814 г. в Кашгаре, связанные с временным успехом антицинского выступления во главе с ахундом с.Ташмелек уйгуром Зия ад-Дина и кыргызским бием из племени кыпчак Турдумамата³ – Д.С.), откровенно подчеркивая, что «его целью является служба Аллаху и борьба с неверными», просил у главы Османской империи поддержки против своих оппонентов в форме своеобразного покровительства.

Члены турецкого меджлиса констатировали, что «кокандский хан хочет верительную грамоту, знамя и меч (т.е. символы первенствующего в защите ислама в кашгаро-ферганском регионе – Д.С.). Это связано с беспокойством хана по поводу усиления притеснений цинов, но Бухара и Кашгар (т.е. местные мусульманские наместники цинов в Синьзяне – Д.С.) против этого сплочения. После недавней одержанной победы над цинами и затем, бросив вызов России (по-видимому речь идет о строительстве кокандцами в 1814 г. крепости Ак-Мечит, как меры против русской экспансии в Казахстане – Д.С.), он просит военной поддержки у Османской империи. Но так как у нас есть мирный договор с Россией, мы не можем согласиться взять его в подданство»⁴.

Кокандское посольство в Турции не достигло желаемого результата и тем не менее местное духовенство все же в конце 1814 г. или в нач. 1815 г. присвоили Омар хану новый титул «эмир эл муслимин» – «правитель правоверных».⁵ Наряду с этим были учреждены должности: «шейх эл ислам» – высший духовный сан в Фергане, им стал Масум хан-ходжо; «везир эл вузра» - визир визиров, или иначе главенствующий над визирами, по-видимому, в его ведении находились начальники оседлого населения (сартия) страны. Российский исследователь В.Наливкин этот титул Омар-хана приравнивал к императорскому сану⁶, что естественно было явным преувеличением. На самом деле здесь организовали конфедерацию местных мусульманских правителей, прежде всего соперничающих с Бухарским ханством. По мнению современных исследователей, такое образование называется «регионалистским государством» – некая промежуточная форма сложного унитарного государства и федерации, при котором вся территория государства состоит из относительно самостоятельных автономных единиц, имеющая тенденцию перерастания в федерацию⁷.

Оценивая политическую ситуацию в Коканде, наместник Синьцзяня Сун Юнь в своем докладе к цинскому двору в 1813 г. писал: «Территория Кокандского ханства очень невелика, полей мало, население редкое, кокандский «бек» не дееспособен»⁸. А вот оценка реальной силы Коканда, данная немного позднее, когда большинство историков считают этот период в ее истории временем подъема и мощи. Так, уполномоченный цинского двора в Синьцзяне На Ян Чэн в 1829 г. в своей депеше в Пекин утверждал: «Сам Коканд ничего особенного собой не представляет. Территория его невелика: с юга на север – 700 (403,2 км – Д.С.) с лишним ли, с востока на запад 600 (343,6 км – Д.С.). Численность регулярного войска не превышает 3 тыс. человек».⁹ По сведениям муллы Мусы Сайрами, численность войск Мухаммеда Али-хана, прибывшего в Кашгар на помощь к Джангир-ходже в 1827 г., составляла всего 3 тыс. человек¹⁰. Эти данные почти согласуются с информацией русских дипломатических служб того времени, где указывается, что численность кокандской армии доходила до 4 тыс. чел.¹¹ По сведениям кокандского историка моллы Нийяза, первоначально в пору их организации Алим беком (1800-1811 гг.) их численность составляла лишь 5900 человек.¹² Эту цифру следует признать реальной, ибо сведения наместников цинского двора наверняка основывались на тщательно выверенных агентурных данных о соседней стране, откуда почти постоянно исходила военная опасность, и, конечно же, были ближе к реальности.

Владетель Коканда Омар хан с принятием титула «эмир эл муслимин» - «правителя правоверных» окончательно расстроил свои политические и торгово-экономические отношения с Цинским двором. Цины отменили беспошлинную торговлю кокандцев в Синьцзяне, а также «прекратили выплату серебра и чая» их хану за обязательство не выпускать потомков белогорца Ахмед-хаджи приверженцев исламской секты «ишкия» - «накшбандия» из Коканда и не оказывать им помощи¹³. Настоятельно требовалось разрешение данной ситуации, либо начать широкомасштабное наступление ферганцев по освобождению Кашгарии из-под власти Цинской империи и тем самым оправдать свой почетный сан поборника мусульман, или же открыто отказаться от этого, выдав цинам потомков белогорского Сарымсак ходжи братьев: Юсуфа, Джангира и Баха уд-Дина. Последнее означало крушение идеологической основы его государственности - конфедерации мусульманских владетелей.

Сейчас сложно однозначно утверждать почему тогда не состоялось организованное освободительное наступление ферганцев на Кашгар, поскольку сведения источников разноречивы. То ли Омар действительно тщательно готовился к походу, долго выжидая удобного момента, или же вовсе и не собирался исполнять свои обещания, привыкнув к положению, когда огромные средства, собираемые сторонниками белогорцев со всего мусульманского населения Ферганы и окрестностей для предстоящей священной войны – газавата, оставались в Коканде и работали в его пользу. Но факты указывают на то, что летом 1820 г. средний из братьев – Джангир ходжо «тайком» от кокандского Омар-хана направился «в сопровождении сорока воинов в сторону Кашгара с целью газавата»¹⁴.

Прибыв в кочевья Ак-Талинских кыргызов родоплеменной группы (далее сокращенно: РПГ) саяк (родов чоро, каба, кульжигач), Джангир получил согласие на поддержку их биев: Джангарача, Байбакаса, Медылака, Тайлака Рыскул уулу (1796-1838 гг.) и родственников казненного в 1816 г. кипчакского бия Турдумамата, а также биев Суранчи из РПГ чон багыш и Маметкула из РПГ монолдор. После непродолжительной подготовки, осенью 1820 г., Джангир-ходжо с несколькими сотнями кыргызов устремились в Кашгар для его освобождения от иноземцев. Одновременно Суранчи-бий поднял своих людей в Устун-Артыше. Но сами кашгарские мусульмане оказались не готовы к активным действиям, поэтому Джангир со своими сподвижниками был вынужден отступить. В результате подверглись репрессии соплеменники Суранчи, а Джангир сумел благополучно вернуться в Коканд. Но тут он со своим братом Баха уд-Дином сразу же попадает под «усиленную» опеку недавнего «покровителя» Омар-хана, за что цинский двор поспешил уже с 1821 г. возобновить выплату Коканду ежегодной субсидии в «200 ямб серебра и некоторого количества чая»¹⁵.

Летом 1821 г. Джангир-ходжо вместе с братом Баха уд-Дином удалось покинуть Коканд и пробраться на Алай к кыргызам РПГ кара теит, жаман теит, найман. Здесь они в течение трех лет основательно подготавливали свое наступление на Кашгар, установили связи с ее населением, готовым их поддержать внутри страны. Так, зимой 1824 г. Джангир ходжо с отрядом спустился с Алая и атаковал караул Улуг. Но цинские войска сумели дать отпор наступающим мусульманам. В результате больше всех пострадали радикально настроенные кашгарские кыргызы из РПГ жаман теит и найман.

Джангир и на этот раз отступил в кочевья кыргызских биев из РПГ саяк - прежних верных союзников. Здесь он, продолжая свое намерение, рассылал гонцов к соседним владельцам - мусульманам с письмами - воззваниями о содействии в его борьбе за освобождение Кашгара. Кочевья Тайлак баатыр стали как бы центром антицинского восстания мусульман. Противник высоко оценивали его роль как организатора этой борьбы. В официальных китайских хрониках указывалось, что “... Варварские начальники Тайлак, Байбахаш и другие разослали людей, чтобы собрать все соседние племена и чтобы вместе явиться в Кашгар для поднятия мятежа”.¹⁶ В верховьях р.Нарын Джангир построил при помощи кыргызов укрепление Куртка¹⁷. Сам он предусмотрительно женился на дочери местного бия Тайлак баатыра¹⁸.

Такие усилия Джангира, да и политические события, происходящие у соседей на северо-востоке Ферганской долины (принятие российского подданства в 1823 г. казахами Старшего жуза под ведением братьев-султанов Адилевых; отправление посольских миссий иссык-кульских кыргызов в Россию), не могло оставаться вне поле зрения Коканда – по-прежнему рассчитывавшего быть центром регионального мусульманства. Сын Омар хана, отравленного 1822 году, наследовавший власть отца - Мухаммед Али (Мадали) летом 1825 г., под предлогом сбора пожертвований - закята, направил в Чуйскую долину к кыргызам РПГ солто и сарыбагыш 4-х тысячное войско. По-видимому, конфиденциальной целью этой акции было задержание Джангира, в противном случае - продолжение действий по укреплению мусульманского единства.

Появление кокандских войск в Чуйской долине было встречено по-разному. Например, если кыргызы из РПГ сарыбагыш отказали им в закяте, то их соседи из РПГ солто внесли свои пожертвования¹⁹. Более того, солтинцы согласились на возведение в пределах своей территории мощной военной крепости Бишкек около одноименного поселения у р.Ала-Арча и активно содействовали в ее сооружении оставленным здесь 3 тыс. ферганцам, большинство из которых, по-видимому, были их соотечественники-мигранты - кыргызы из Кашгарии и Ош-Алая.

Осенью 1825 г. (точнее 1 год правления Давгуана в 9-й месяц 12 дня, что соответствует 19-20 октября)²⁰ кашгарский наместник Юн Цинь решил упредить действия освободителей, направив в кыргызские аилы на предполагаемое место нахождения Джангира своего помощника Баянбату во главе 200 (по другим данным, видимо завышенным, от 600-7000) цинских солдат. По сведениям русских архивных документов, где говорится, что Джангир дал указание Тайлак бию выразить согласие на сопровождение цинского войска якобы к месту своего нахождения²¹. Хотя войска шли в режиме “строгой секретности” и лишь в ночное время, тем не менее, акция эта окончилась полным провалом. Не обнаружив Джангира в аиле Тайлак баатыра, цинские войска учинили жестокую расправу над беззащитным населением, а затем, когда, пленив часть из них, возвращались обратно, подоспели на выручку соплеменники - кыргызские воины во главе с “аксакалами” Тайлаком и Байбагыш²². Китайский историк Жав Иршун (1844-1927 гг.) в своем сочинении “Тезисы из истории Цин”, написанном в 1914-1927 гг., описывая вышеуказанный инциндент, пишет, что, когда цинский отряд Баянбату был окружен кыргызскими войсками во главе с народным правителем (эл башы) Тайлаком, на выручку ему из Кашгарии был отправлен Чиң шиян Муктиңбо²³.

Кыргызские предания передают, что рядом с Тайлаком в этом бою находились его личные жигиты Боботой, Токочор, Чолпонбай, Жаркынбай и другие²⁴. Цинский источник сообщал, что отряд Баянбату “перебил свыше 100 человек – мужчин и женшин, старших и младших членов семей Тайла-кэ и его подчиненных”.²⁵ Баянбату со своим отрядом, окруженный в ущелье Кароо, был почти полностью истреблен, по некоторым сведениям, за исключением одного человека, сумевшего спастись бегством на лошади²⁶, по другим данным, уцелели 20 человек²⁷. По одной версии, бой, который шел всю ночь в ущелье с крутыми отвесами, откуда сыпались огромные каменные глыбы и стрелы кыргызских воинов, окончился для Баянбату позором и он покончил c собой²⁸. По другим сведениям, цинский военачальник был тяжело ранен в руку выстрелом из ружья кыргызом Токнуром из РПГ базыс. И тем не менее, он сумел вернуться к своему руководсту и все же был строго наказан за провал операции – разжалован из воинских званий и должности²⁹.

В начале весны 1826 г. Джангир-ходжо со своими сподвижниками, подошедшими из Андижана, и при большом содействии Тайлак баатыра и кыргызов из РПГ саяк, черик, басыз, монолдор выступил в направлении Кашгара. Мусульманское местное население на этот раз активно поддержало антицинское восстание и вскоре главный город Синьцзяна оказался под властью Джангира. Поскольку основной костяк военных сил повстанцев составляли кыргызы, то они и осуществляли внешнюю и внутреннюю караульную службу. На должность минбаши - главнокомандующего войсками - был назначен небезызвестный бий из кыргызской РПГ найман Иса (Айса) датка, имевший свои личные счеты с цинским двором еще со времени первого наступления Джангира в Кашгар в 1820 г. Тогда, как известно, от карателей сильно пострадали его соплеменники, размещавшиеся недалеко от Кашгара. Сам он с частью своих людей эмигрировал в г.Андижан, где вскоре стал его хакимбеком. Поэтому Иса являлся осознанным единомышленником Джангира по освободительной борьбе. Глава нарынских кыргызов бий из РПГ саяк Атантай баатыр, старший брат известного Тайлак баатыра, «имел большой вес в совете ходжи, который отдал ему дочь бывшего хакимбека» Кашгара³⁰. Тайлак баатыр также женился на второй дочери Кашгарского хакимбека по имени Бегимай.

Гулбаг - цитадель столицы, где размещались цинские чиновники с войсками, оставалась в осаде, когда кокандский хан Мадали поспешил проявить свое участие в деле по освобождению мусульман. Так, по некоторым сведениям, он прибыл в Кашгар летом 1826 г. во главе всего трехтысячного войска³¹, а по другим, видимо, завышенным данным, их численность колебалась от десяти до тридцати тысяч человек³². Но здесь Мадали сразу же испытал на себя настороженное и непочтительное отношение со стороны недавнего «подопечного» кокандского двора Джангира ходжи, который «встретился с ним и, не сходя с лошади, поздравил хана с приездом в Кашгар»³³.

Мадали хану была предоставлена возможность со своими войсками штурмовать Гулбаг, что окончилось безуспешно - потерей многих сипаев, от 600 до 1000 чел. Между тем, неприязнь Джангира к хану становилось открытой и опасной для последнего. Ситуацию разрядил предусмотрительный Иса датка, по совету которого Джангир «запретил своему народу чинить хану препятствия, и проводил его в Коканд с почетом и уважением»³⁴. И тем не менее, по справедливому замечанию русского дипломата Л.Бубенова, «печальное его возвращение в свою резиденцию сопровождалось трауром»³⁵. Это не помешало Мадали присвоить себе титул «газий» - «воитель за веру», запечатленное на монетах, отлитых по данному поводу.

Хотя Джангир вскоре овладел Гулбагом, и соседние города Янги-Гисар, Яркенд, Хотан перешли в его подчинение, ходжа не сумел развить свой успех. Он допустил ряд серьезных промахов в управлении страной: в частности, очень жестко обошелся с соплеменниками своих союзников - представителями иссык-кульских кыргызов, прибывших в Кашгар «для изъявления ходже дружественного расположения». Не исключено, что одной из причин этому явилось наблюдавшиеся в то время интенсивные посольские взаимосвязи иссыккульцев с российскими властями в Западной Сибири. По пути домой четверо из шести послов кыргызских старшин скончались от последствий побоев и пыток, которым они были подвергнуты у ходжи³⁶. Вскоре был смещен с должности минбаши Иса, который, видимо, ушел со своими воинами в Фергану. К тому же Джангир проявил медлительность и нерешительность, воздержавшись от наступления на восток. Между тем, цины делали все для того, чтобы расположить местное население к себе: они вскоре специальным указом освободили крестьян Аксуйского округа от уплаты земельного налога, посеявшего сомнения среди сочувствующих. Одним словом, положение осложнилось.

В марте 1827 г. крупный контингент цинской армии подошел к Кашгару, силы Джангира потерпели поражение, и он отступил в сторону города Ош, оттуда обратно вернулся на северо-восток к нарынским кыргызам в кочевья бия Атантая, чтобы еще раз совершить поход на Кашгар. Этот отчаянный штурм оказался безуспешным и теперь он удалился в сторону Алая и Каратегина.

По поводу поимки Джангира в исторической литературе есть разные версии. Здесь мы приведем некоторые из них, которые, на наш взгляд, более или менее проясняют истинное положение ситуации. Русский военачальник А.Куропаткин утверждает, что Джангир был схвачен в горах Нарына, у реки Туйуксуу своим приятелем Мемет беком из Упала и передан цинским властям³⁷. По сведениям Ч.Валиханова, мероприятием по поимке главного мятежника руководил кашгарский хаким бек Исхак, который застал его на Алае в кочевьях кыргызского рода машак³⁸ (вероятно, это род мачак из колена кырк огул РПГ саруу³⁹). А вот как описывает восточнотуркестанец мулла Муса Сайрами (1840-1917 гг.) в своем сочинении «Тарих-и Аминийа (История Спокойствия и безопасности)» этот эпизод: “главнокомандующего китайскими войсками звали Ай-цзянь-цзюнь (местная передача илийского наместника Чанлина), его сопровождал в Кашгар Озак бек (Исхак бек), второй сын Усман бейса бека, уроженца Кучара. Он, преследуя Джангира, дошел до Алая. Тогда ходжа сказал ему: “О, Озак, чтобы твое усилие не было напрасным, свяжи мне руки и веди к китайскому начальству”. Озак со слезами на глазах принял решение и сказал: “Я не осмелюсь на такое, но ходжа, вынув из кармана свой платок, сам связал себе руки и сказал ему: “Теперь держи за кончик платка и веди меня куда следует”. Тогда он, подчиняясь воле его святейшества, повел ходжу к китайскому начальству. Тот объявил по всей стране о поимке Озак беком врага великого хана и представлении его императору для вознаграждения. Озак беку пришлось ехать в Пекин, сопровождая своего пленника, и представиться императору. Говорять, что Джангир был подвергнут допросу, после чего казнен. Другие утверждают, что император его вовсе не видел. Он был посажен в подземелье и там скончался собственной смертью. Озак бек был возведен в звании цзюньвана (князя второго класса), а его супруга – в звании фуцинвана с ежегодным денежным пособием в размере 24 ямб серебром ему, а жене – 12 ямб серебром. Кроме того, ему пожаловано в суюргал (в собственность – Д.С.) несколько селений вместе с населением... В то время когда Озак ван бек был хакимом в Кашгаре, его сын Ахмад бек был хакимом в Аксу”.⁴⁰

Российский исследователь В.Кузнецов в своем исследовании “Цинская империя на рубежах Центральной Азии (вторая половина XVIII - первая половина XIX вв.)”, изданном в Новосибирске 1983 году, на основе сопоставления сведений источников пришел к выводу, что «Джангир в конечнем счете попал в руки цинских властей. Но киргизские старшины не были причастны к его поимке»⁴¹.

Кыргызские военачальники участники освободительного восстания в их числе Тайлак баатыр были вынуждены удалиться из пределов свох кочевий. Китайский источник сообщает, что в конце 1828 года Тайлак находился на Алае в кочевьях кыргызского племени адигине, где бием был некто Алмака⁴², не исключено, что это китайское написание имени их лидера Алымбека Асан уулу – мужа знаменитой Алайской царицы Курманжан Маматбек кызы. Затем Тайлак баатыр оттуда перебрался в 1828 году на Иссык-Куль к бугинскому бию Чоро, который якобы пленил его и собирается передать цинам, но этому они не поверили, тем более, они его вскоре отпустили, о чем сообщал им Тилекмат (видимо Жылкайдар уулу – Д.С.) сын бугинского бия.⁴³

Последствия антицинского восстания 1825-1827 гг. тяжело отразились на и благосостоянии ферганцев: им запретили торговлю в Кашгаре, из Китая прекратились поступления чая и других изделии. После смерти Джангира ходжи Кокандский хан Мадали решил взять инициативу по освобождению Кашгарии в свои руки. Вызвав к себе из пределов Бухарского ханства старшего брата казненного цинами Джангир ходжи Юсуфа ходжу, организовал ему войско численностью 40 тысяч человек «под начальством самого минбаши Хаккули, тестя ханского Мад-Шарифа и ташкентского кушбеги Лашкара»⁴⁴, выступившее в поход в сентябре 1830 г.

Из рапорта хорунжего Нюхалова Омскому областному начальнику Де-Сент-Лорану от 8 декабря 1830 г. проясняются действия ташкентского кошунбеги Лашкара весной 1830 г. В нем говорится о приходе весной 1830 г. в кочевья кыргызов РПГ сарыбагыш ташкентского кошунбеги Лашкара, который внезапно «в один день утра подошел с войском и полагают до 10000 человек. Так что никто не знал, от испуга все киргизцы бежали с семействами в горы Алатау. Оставшиеся кибитки, имущество со скотом ташкентское войско без остатка забрали себе в наживу. И после сего обратились к своей стороне, вслед же за ними киргизцы, собравшись около 3000 человек, пустились драться, однако же собственность свой обратить не могли, а полагают со стороны ташкенцов до 200 человек убито. Кушбек со своим войском, видя большую опасность, остановился, разбив палатки, удержал киргизцов и тем обратил их в бегство, где и с их последних убито до 40 человек. Напоследок Кушбек около Алатау сделал курган, что можно назвать укреплением для безопасности войска, а в Большую орду к султану Кулану послал Кушбек от себя с тем, чтобы он беспрепятственно платил зякет, что называется рамонт (от арабо-персидского слова рама-рамат-рамий, в переводе на русский язык означающее - стрельбу, перестрелку⁴⁵. У кыргызов сохранилось из прошедших времен понятие «ырамат-чыгым» - сборы на расходы⁴⁶. Следовательно, речь идет о сборах на военные приготовления, т.е. подготовке к газавату - войны с иноверцами - Д.С.). Кулан же сделал отзыв, чтобы дать ему время до августа месяца и тогда с подведомственными себе волостями посоветуется и чем сие кончено того неизвестно»⁴⁷.

Примечательно, что данная информация Нюхалова Ч.Валихановым была поспешно резюмирована: «Кушбеги ташкентский разбил ... сарыбагышей»⁴⁸. Как очевидно из приведенного выше фрагмента, его оценка указанного события оказалась явно ошибочной. На самом деле здесь дана интерпретация русского офицера хода подготовки освободительного похода на Кашгар ташкентского войска под руководством кошунбеги Лашкара, протекавшего в Чуйской долине весной 1830 г. Данное обстоятельство проясняется ещё сведениями из записок «О Кокандском ханстве», составленных хорунжим Н.Потаниным. В ней русский офицер, наивно воспроизводя отвлекающую информацию «ташкентского губернатора», т.е. кошунбека, о том, что он с войском направляется «для возвращения подвластных Кокании киргизов Таминской волости (т.е. казахов Старшего жуза - Д.С.), которые откочевали к дикокаменным киргизам», подробно описывает начало этого похода таким образом: «На следующий день (т.е. 31 марта 1830 г. - Д.С.) он выступил с войском до 15000, простирающимся и собранным из самого Ташкента, из окрестных городов и селений. Войско ехало без всякого порядка, одни из воинов вооружены были саблями и ружьями, другие вооружены были ружьями и пиками, некоторые же стрелами и саблями. Одежда их состояла в разноцветных халатах, а на головах одни имели чалмы различного цвета, другие небольшие круглые шапочки. На девяти верблюдах утверждены были длинные и широкодульные ружья, из которых стреляют большими пулями, величиною в картечь, и которые употребляются вместо пушек. Впереди везлись четыре знамени из шелковых материй разного цвета, два из них были с золотыми бахрамами и с золотым вензелем хана, а другие два - без бахром и без вензелей. На пятидесяти верблюдах навьючены были различные товары, определенные в награду воинам...»⁴⁹.

Из приведенного становится очевидным, что инцидент этот если и произошел на самом деле, судя по итогам потерь сторон, окончившийся не в пользу ташкентцев, может быть оценен лишь как издержки движения большого контингента войск в сторону Кашгарии, который пролегал по Шамшинскому ущелью через территории кыргызов РПГ солто и сарыбагыш. Кыргызы Чуйской долины, как известно нам из предыдущих эпизодов, да и в последующем тоже, отрицательно относились к принудительному сбору закята - пожертвований для военных приготовлений кашгарских ходжей. Причем особо их раздражало требование вносить его скотом и лошадьми. По сведениям цинских источников, на этой почве кыргызы из РПГ солто в 1829 г. совершили налет на кокандский отряд сборщиков зякета, за что в следующем 1830 г. - «аилы кыргызов-солто» первыми оказались подвергнутыми нападению освободительного войска ташкентцев, направлявшихся в Кашгар.⁵⁰

Наступление войска Юсуф ходжи на Кашгар, имевшее освободительный характер, состоялось лишь в сентябре 1830 г. Его активно поддержали нарынские кыргызы - представители РПГ саяк: братья Атантай и Тайлак баатыры (род чоро), Медет Байтугол уулу, Нусуп (возможно Келдибек уулу из рода курманкожо), Бокбасар Кокумбай уулу, Сеит (возможно брат Садыр хана Арзымат уулу, они из рода каба), из РПГ басыз Чибылдай, а также представители РПГ кыпчак, чонбагыш и др.

Войска под началом Лашкара овладели городами: Яркенд, Янысары Хотон, Ак-Су и дошли до Музартского прохода. Минбаши Хаккули взял Кашгар, кроме его цитадели, штурм которой безуспешно предпринимался неоднократно, в нем участвовали кыргызские бии Атантай и Тайлак баатыр со своими соплеменниками. Но вскоре почему-то они покинули Кашгар, не дожидаясь окончания военных действий. Затем оттуда был срочно отозван и минбаши Хаккули из-за начавшегося наступления бухарского эмира на Коканд. Все это предопределило отступление из Кашгара освободительных сил Юсуф ходжи, власть которого продолжалась всего девяносто дней. Война закончилась по существу безрезультатно, единственным утешением стало заверение представителей местной цинской администрации Синьцзяна о смягчении мер в вопросах, касающихся управления страной и переселением очередной партии 70 тысяч кашгарцев в Ферганскую долину.

Неудача, постигшая Юсуфа ходжу в Кашгарии, по-видимому, обострила отношения ферганцев с их соседями на востоке и северо-востоке кыргызами из Ош-Алая и Каратегина, а также казахами Старшего жуза, которые, на их взгляд, недостаточно энергично поддержали мусульманское единство. На это указывают строки из рапорта синьцзянского офицера Чан Лин цинскому императору, относящиеся к 1831 г., где утверждалось: «Коканд с Бухарой и другими уделами враждует, он притесняет киргизов и казахов»⁵¹. В рассказе башкирца Халитова от 25 ноября 1831 г. по возвращении из Ферганы в г.Омск сообщается о военном мероприятии семитысячного кокандского войска против «джау киргизов»⁵². Здесь джо кыргызы, на мой взгляд, это, скорее всего, представители РПГ кесек из рода жоо кесек, по этнологическим данным, проживавшие в указанное время на Алае и Каратегине⁵³.

Блокада торговых отношений кокандцев в Кашгаре обусловила оживление караванных путей на северо-восточном направлении в западносибирские города России (Омск, Петропавловск, Уст-Каменогорск и др.), а также на восток за р.Или в гг. Чугучак и Кульжа (в Китае) через территории северо-кыргызских племен. Это сопровождалось возведением новых укрепленных пунктов, крепостей для обеспечении безопасности движения торговых караванов, вызвавшим рост численности людей, существование которых зависело от материальных поступлений за счет его функционирования. В 1831 г. Мадали хан, по инициативе ташкентского кошунбеги Иса, повелел установить пошлину называемого улау-пули, т.е. сборы со скотоводов, занимавшихся извозом на караванных маршрутах. Пошлину дозволено было взимать «с населения каждому отряду (кошун) ханского войска»⁵⁴.

Очевидно данное обстоятельство 1831-1832 гг. имел ввиду русский исследователь А.К.Гейнс, когда подмечал, что «Мадали хан сделал попытку заставить своих подданных уплачивать ежегодно 1/40 часть со всего движимого и недвижимого имущества, но по слабости Мадали хана на практике это не имело успеха»⁵⁵.

Кыргызы, кочевавшие в верховьях р.Нарын во главе с Тайлак баатыром, открыто выступили против таких посягательств Ташкента и Коканда. Лидер саяков, в 1836-1837 годах изгнав кокандского ставленника Таштанбека из укрепления Куртка, вынашивал идею объединения северокыргызских племен под единое начало для противостояния прежде всего внешним вмешательствам соседей в дела Кыргызстана⁵⁶.

При таких обстоятельствах Мадали хан, стремясь сохранить былое первенство среди мусульманских правителей в регионе, использовал момент - начало сооружения в 1835 г. «новой линии» укреплений в степях Казахстана со стороны России - как повод для снаряжения специального посольства в Османскую империю. Кокандские послы во главе Захид ходжи прибыли в Стамбул в 1837 г. Они, излагая политическую ситуацию в регионе, особо акцентировали внимание на строительстве русскими новых крепостей в кипчакских (казахских) степях, о необходимости поднять это население против наступающих с севера неверных. Кокандские послы просили у главы тюрков :1) присылать военных инструкторов; 2) наделить Ферганское (т.е. кокандского) ханство первенствующим положением в конфедерации мусульманских государств Средней Азии с присвоением его правителю Мадали «хана ханов» («ханлар хани»), в частности над владениеми кипчак казахов (Дешт-и кипчак казахлари) и владением алайских кыргызов (Дешт-и Алай кыргызлари); 3) призвать самовластных ханов, находящихся на востоке, в районе р.Или (Или ханлари – по-видимому, здесь имели в виду северо-кыргызские и восточно-казахстанские племена) войти в союз Ферганы с присуждением 12-летнему сыну Мадали - Мухаммед Амин хану (в русских источниках его звали Мухаммед Алим⁵⁷) титула «хана Или» («Илилер ханы»)⁵⁸. Все их просьбы были удовлетворены.

Получив предварительное одобрение, со стороны Османской империи, считавшейся тогда оплотом мусульманства тюркоязычных народов, по существу своим гегемонистским устремлениям на востоке, Мадали хан в том же 1837 г., начал свое продвижение в сторону оз.Иссык-Куль. Исполнение этого замысла было поручено многоопытному минбаши Хаккули, бывшему беку Аулие-Ата.

По-видимому, первоначально благовидный предлог объединение усилий мусульман против внешних врагов–иноверцев позволил Хаккули достичь определенных успехов. Тут кокандский эмиссар, действуя по принципу: «разделяй и властвуй», сумел воспользоваться внутренними противоречиями среди кыргызских биев, наблюдавшимися в это время. В частности, между саяками и бугинцами возникли напряженные отношения из-за убитого во время барымты сына саякского бия Медета – Айтака баатыра бугинским батыром Ногоем⁵⁹. Да и по-видимому, неоднозначная позиция бугинцев во время пребывания в 1829 г. у них Тайлак баатыра стала дополнительным поводом для их противостояния.

В китайском источнике «Памятник подлинным делам Цинской династии» приводится содержание письма ташкентского Кушбека, полученного цинами в конце 1837 года, где сообщается о смерти некоего кокандского чиновника по имени Кулчак, который «убил много кыргызов», за это он был ликвидирован⁶⁰. Здесь нетрудно догадаться, что речь идет о минбаши Хаккули. В кокандском сочинении «Тарих-и Шахрухи» утверждается, что в пятнадцатом (т.е. 1837 г.) году правления Мадали – минбаши Хаккули был казнен⁶¹. В поэме «Тайлак баатыр» говорится, что в кочевья кыргызов кокандский хан направил военачальника лашкера по имени Араб с войском численностью 640 аскеров. И в восточной части долины Жазы и Бычан произошла встреча между кокандскими и кыргызскими войсками. Во главе кыргызских войск с красным знаменем был Тайлак баатыр. Который в самом начале противостояния на состоявшемся найза сайыше - поединке пиками верхом на лошадях - одержал победу над лашкером Арабом и тем самым решил исход войны. И в народной памяти осталось: «На Бычане в низине Кызыл у реки - место смерти Араба»⁶². Из этого видимо, можно заключит, что лашкер Араб скорее всего прозвище миңбашы Хаккулы, в китайских источниках зафиксированное как Кулчак.

Тайлак баатыр, активно проповедовавший идею объединения всех кыргызских племен под единое начало в самостоятельное ханство, летом 1838 года на жайлоо Арпа провел курултай кыргызских родоправителей. По фольклорным данным, туда были приглашены представители племён: абат, азык, басыз, бугу, канды, кесек (род кызылаяк), кыдырша, кушчу, конурат, мундуз, сарыбагыш, солто, саруу, саяк, монолдор, мунгуш, мундуз, тейит, черик и других. На этом торжестве собрались представители трех сторон (Үч тараптан эл келди), т.е. всего кыргызского народа⁶³. Здесь Тайлак баатыра провозгласили военачальником, т.е. ханом, и, как говорится, вручили ему отцовское знамя⁶⁴, символизирующее полную власть над войском и государством, об этом наглядно свидетельствуют следующие строки из неопубликованного варианта текста поэмы “Тайлак баатыр”, хранящейся в рукописном фонде Национальной Академми наук Кыргызстана: «Эки тизгин, бир чылбыр, Эр Тайлакка тийди дейт. Ырымдап барып Бөбөтөй, Тизгин кесип (кыйды) дейт» («Тайлак баатыру досталась две ветви в управлении государством или полная власть⁶⁵, и Бөбөтөй совершил обряд клятвы верности на войну с противниками - кокандцами»)⁶⁶. Боботой баатыр - это сподвижник Тайлака, представитель РПГ басыз⁶⁷.

Осведомившись о готовящимся походе кокандских войск в Кыргызстан, Тайлак баатыр утверждал: «Разве могу оставатся спокойным, получив власть над народом, в час опасности не сплотив кыргызов, разве позволю им разбрестись, чтобы не стать жертвой кокандских ханов, объединю андижанских и аркалыкских (юг и север) кыргызов для преграждения пути не прошенных завоевателей». С этой целью пятнадцать дней Тайлак баатыр своим сподвижникам раздавал «үлүш» - своебразную долю – возможно специальное задание каждому отдельно по поводу предстоящего похода в Коканд⁶⁸.

Кыргызский правитель издал несколько законов, в памяти народной они сохранились как «Тайлактын коолусу» - «приказы Тайлака», «Тайлактын чечими» - «постановления Тайлака»⁶⁹. Например, о борьбе с воровством в обществе, об эффективном использовании пастбищных угодий, и самое важное было его решение в предстоящую весну снарядить поход против Кокандского Мадали хана,⁷⁰ занимавшегося больше развратом и пьянством, чем успешным управлением государством и единством мусульман региона.

Но прогрессивным планам Тайлак баатыра не суждено было сбыться, в конце 1838 г. кокандцам удалось с помощью специально засланного ими лекаря Көр-Аким (Көр-молдо) отравить⁷¹ прославленного лидера кыргызского народа. Кокандский хан организовал крупномасштабную диверсию по ликвидации ближайших соратников Тайлака, участников курултая в долине Арпа. В 1839 г. скоропостижно умер его соплеменник - влиятельнейший бий саяков Чон Медет (имевший – титул датка) Байтугол уулу⁷². В эти же 1838-1840 гг. кокандцы отравили и другого крупного бия РПГ солто Канай-батыра Тулоберди уулу - отца знаменитого Байтик баатыра⁷³. Он также был известен своими активными усилиями по сплочению всех кыргызов⁷⁴. Вскоре очередной жертвой яда кокандцев стали таласские бии Сарыбай из РПГ багыш и Кудаяр сын Аджибека-бия из РПГ саруу. И, наконец, в городе Аулие-Ата ими был зарезан и сам старик Аджибек Алчикен уулу. После смерти Аджибека его сын Нурак со всеми своими подданными откочевал в безопасную Чуйскую долину, откуда «вернулся через год» на Беш-Таш⁷⁵.

Устремления Тайлак баатыра по объединению кыргызского народа и укрепления собственного суверенного государства не пропали даром, они были продолжены его последователями такими как Ормон Ниязбек уулу (1792-1855), избранным в 1841 году всекыргызским ханом и благодаря усилиям которого в 1847-1848 гг. кокандским войскам было дважды нанесены крупные поражения⁷⁶.

¹ Подробно см.: Валиханов Ч. О состоянии Алтышара или шести восточных городов китайской провинции Нан Лу (Малой Бухарии) в 1858 – 1859 гг. // Собр. соч. в 5-ти томах. Т.3. Алма-Ата, 1985. С.126-129.

² Еремеев Д.Е. На стыке Азии и Европы: очерки о Турции и турках. Москва, 1980. С.117.

³ Кузнецов В. Цинская империя на рубежах Центральной Азии (вторая половина XVIII- первая половина XIX в.). Новосибирск: Наука, 1983. С. 74-75.

⁴ Цит.по: Saray M. Kirgiz turkleri tarihi. Istambul, 1993. С. 22-23.

⁵ Назаров Ф. Назаров Ф. Записки о некоторых народах и землях Средней Азии. Москва, 1968. С.67.

⁶ Наливикн В. Краткая история Кокандского ханства. Казань, 1886.С.111.

⁷ Чиркин В. Элементы сравнительного государствоведения. Москва, 1994. С.41.

⁸ «Циньдин Синьцзян шилюэ» – «Высочайшее утвержденное описание Синьцзяна» Б. М. Г.,1821. Т. 3.Л.23а, 25а. - Цит. по: Кузнецов В. Цинская империя... С. 87.

⁹ Цит. по: Кузнецов В. Цинская империя… С.94.

¹⁰ См.: Мулла Муса Сайрами «Тарих-и Аминийа (история Спокойствия и безопасности)»//Материалы по истории Средней и Центральной Азии X- XIX в. (далее сокращенно: МИСЦА) Ташкент,1988. С.319.

¹¹ Потанин Н. Записки о Кокандском ханстве. 1830 г. // Вестн. импер. рус. геогр. общ-ва. 1856. Кн. 5. Ч. 18. С. 281.

¹² Бейсембиев Т. «Тарих-и Шахрухи» как исторический источник. – Алма-Ата, 1987. С.95.

¹³ См.: Кузнецов В.С. О реакционной сущности движения Джангира // Изв. АН Каз. ССР. Сер. ист. археол. и этногр. Вып. 1. 1961. С.77.

¹⁴ Мухаммад Хаким хан. Извлечения из «Мунтахаб ат- таварих» (перевод, узбекская редакция)// МИСЦА.С.296.

¹⁵ Кузнецов В.С. О реакционной сущности движения Джангира... . С.77-79.

¹⁶ Цит. По: Гуреевич Б.П., Плоских В. М. Кокандско-китайские отношения и кризис национально-колониальной политики Цинской империи в Синьцяне// Известия АН Киргизской ССР. 1980. №5. С. 64.

¹⁷ Кузнецов В. Цинская империя… С.78; Сапаралиев Д.Б. Этнополитическая история Оша и его окрестностей с XVIII до середины XIX вв. Бишкек: Илим, 1999. С. 100-101.

¹⁸ Мулла Муса Сайрами «Тарих-и Аминийа (история Спокойствия и безопасности)». С.323.

¹⁹ См.: Коншин Н. О заграничных обстоятельствах // Памятная книга Семипалатинской обл. На 1900 г. Семипалатинск,1900. С.85; Плоских В. Киргизы и Кокандское ханство. Фрунзе, 1977. С.102,139.

²⁰ См.: Кытай жазмаларындагы кыргыздар. Шинжан, 2004. С.404; Китайские докуметы и материалы по истории Восточного Туркестана, Средней Азии и Казахстана XIV- XIX вв. Алматы: Гылым, 1994. С. 204

²¹ Тимченко С. В. Антицинская борьба народов Восточного Туркестана в первой трети XIX в. и Кокандское ханство//Из истории международных отношений в Центральной Азии (Средниее века и новое время). Алматы: Гылым, 1990. С. 96.

²² См.: Кытай жазмаларындагы кыргыздар. Шинжан, 2004. С.663.

²³ См.: Кытай жазмаларындагы кыргыздар. Шинжан, 2004. С.404.

²⁴ Орозова Г., Ахмедов О. Тайлак баатыр//Аалам.2001. 29-авгус. С. 5.

²⁵ Цит. По: Гуреевич Б.П., Плоских В. М. Кокандско-китайские отношения....С. 65.

²⁶ Солтоноев Б. Кызыл кыргыз тарыхы. Бишкек, 1993. Т.1. С.192.

²⁷ См.: Коншин Н. О заграничных ... . С.107.

²⁸ Мадеюев Н. Из истории антицинской борьбы народов Центральной Азии в 20-х годах XIX в.// Пятая научная конференция: Общество и государство в Китае. Тезисы и доклады. Вып. 2. Москва, 1974. С.210.

²⁹ См.: Кытай жазмаларындагы кыргыздар. Шинжан, 2004. С.667, 672.

³⁰ Валиханов Ч. О состоянии Алтышара или шести восточных городов... С.144.

³¹ См.: МИСЦА.. С.319.

³² См.: МИСЦА.. С.328; Валиханов Ч. О состоянии .... С.143; Кузнецов В. О реакционной ... С.81.

³³ МИЦСА. С.319.

³⁴ МИЦСА. С.328.

³⁵ Коншин Н. О заграничных ... С.101.

³⁶ Коншин Н. О заграничных ... С.113-114.

³⁷ См.: Куропаткин А.Н. Кашгария . Историко-географический очерк страны, ее военные силы, промышленность и торговля. СПб., 1879. С 116.

³⁸ См.: Валиханов Ч. О состоянии Алтышара или шести восточных городов… С. 144.

³⁹ Сыдыков А. С.Родовое деление киргиз//В. В. Бартольду. Ташкент, 1927. С. 300; Аттокуров С. Кыргыз санжырасы. Бишкек, 1995. С.145-150.

⁴⁰ Мулла Муса Сайрами «Тарих-и Аминийа (история Спокойствия и безопасности)»…. С.320-321

⁴¹ Кузнецов В. Цинская империя…. С.84.

⁴² См.: Кытай жазмаларындагы кыргыздар. Шинжан, 2004. С.683-684.

⁴³ См.: Кытай жазмаларындагы кыргыздар. Шинжан, 2004. С.684, 689.

⁴⁴ Валиханов Ч. О состоянии Алтышара или шести восточных городов… С.146.

⁴⁵ Ферганги забони таджики (персидско-таджикский научный словарь). Душанбе, 1968. С.118.

⁴⁶ Юдахин К.К. Кыргызско-русский словарь. Т.2. М., 1985. С.382, 436.

⁴⁷ ЦГА РК. Ф.338. Оп.1. Д.698. Л.12-12 об.

⁴⁸ Валиханов Ч. Сведения о войне кокандцев с Китаем в Кашгаре в 1830 г.// Собр. соч. Т.2 С.350.

⁴⁹ Потанин Н. Записки о Кокандском ханстве. 1830 г. // Вестн. импер. рус. геогр. общ-ва. 1856. Кн. 5. Ч. 18. С.287-288.

⁵⁰ Кузнецов В. Цинская империя…. С.108.

⁵¹ Цит. по: Кузнецов В. Цинская империя…. С.96.

⁵² Цит. по: Валиханов Ч. Сведения о войне…. С.353-354.

⁵³ См.: Сапаралиев Д. Сведения документальных источников о населении г.Ош и его окрестностей (вторая половина XVIII в. - начало XIX в. // Изучение древнего и средневекового Кыргызстана. Бишкек, 1998. С.57; Аттокуров С. Кыргыз санжырасы. Бишкек, 1995. С. 190-192.

⁵⁴ Перевод извлечений из Тарих-и Шахрухи муллы Нийаз-Мухаммада Хоканди//Материалы по истории киргизов и Киргизии. Вып.1.С.235.

⁵⁵ Гейнс А.К. Собрание литературных трудов.Т.2.СПБ.,1898.С.741.

⁵⁶ См.: Аттокуров С. Тайлак баатыр. Бишкек, 1994. С.72.

⁵⁷ Обозрение кокандского ханства в нынешнем его состоянии. // 3ИРГО. Кн.3. СПб., 1849. С.199.

⁵⁸ См.: Sаrаi M. Kirgiz ...C.26-27.

⁵⁹ См.: Тоголок Молдо Тарых, тyпкy аталар // Кыргыз санжырасы. Бишкек, 1992.С.50.

⁶⁰ См.: Кытай жазмаларындагы кыргыздар. Шинжан, 2004. С.728.

⁶¹ См.: Бейсембиев Т. «Тарих-и Шахрухи» как исторический источник. Алма-Ата, 1987. С.108.

⁶² См.: Чоробаев А. Тайлак баатыр:Казал. Фрунзе, 1959. 19-– 51-б.

⁶³ См.: Чоробаев А. Тайлак баатыр:Казал. Экинчи басылышы, Бишкек, 2002. 121-128-б.

⁶⁴ См.: Чоробаев А. Тайлак баатыр:Казал. Фрунзе, 1959. 82– 89-б.

⁶⁵ См.перевод подобного изречения: Юдахин К. К. Кыргызча-орусча сөздүк. Москва, 1965. С 731-732.

⁶⁶ См.: Чоробаев А. Тайлак баатыр. 1941 // Рукописный Фонд Института Языка и литературы Национальной Академии Наук Кыргызстана. Инв. №28 (221). 29-б.

⁶⁷ Молдожунусов К. Санжыра сабындагы богожой уругу тууралуу // Рух Кенчи. июнь. 2011. 15-б

⁶⁸ См.: Чоробаев А. Тайлак баатыр:Казал. Экинчи басылышы, Бишкек, 2002. 121-128-б.

⁶⁹ См.: Чоробаев А. Тайлак баатыр: Казал. Фрунзе, 1959. –83-90.

⁷⁰ См.: Чоробаев А. Тайлак баатыр: Казал. – Фрунзе, 1959. – 91.

⁷¹ См.: Чоробаев А. Тайлак баатыр: Казал. – Фрунзе, 1959. – 98-б.

⁷² См.: Кенчиев Ж. Медет датка: Бабалар баяны. Бишкек, 1996. 97-110 - б.

⁷³ См.: Солтоноев Б. Кызыл кыргыз тарыхы. Т.1.С.178.

⁷⁴ См.: Аттокуров С. Тайлак баатыр.С.14-21.

⁷⁵ См.: Каллаур В. К истории города Аулиеата // ПЗСТКЛА. Год 8-ой. Ташкент, 1903. С.12-13; Каллаур В. Рассказ о четырех братьях Тюралибековых // ПЗСККЛА. Год 8-ой. С.34-35.

⁷⁶ См.: Ормон хан илимий эмгектерде жана архивдик материалдарда. Бишкек, 2002. 70-71-б.