Институт кагана постоянно развивался и эволюционировал. В Х веке, после очередного политического кризиса на Тянь-Шане и падения Карлукского государства, представители вновь образованного Караханидского каганата, объявили в 960 году ислам государственной религией. Караханиды, признав ислам государственной религией, придавая государственному управлению идеологическое обоснование, пытались укрепить власть господствующей династии в регионе, стремились с помощью ислама консолидировать многочисленные кочевые племена и земледельческое население страны [187.-C. 3]. Согласно генеалогическому преданию караханидов основатель династии Сатук Бугра хан принял ислам возрасте 12 лет [73.-C. 121-122.]. Шаманы предсказали, что царевич примет ислам.
Союзы племен кочевников, государства и империи основывались на основном способе производства номадов – скотоводстве, требовавшем обширного степного пространства. Однако его необходимо было завоевать, а потом еще и защищать. Именно эти обстоятельства требовали военизировать общественную структуру кочевников. Каждый достигший зрелого возраста номад считался воином – одной стрелой. Каждый воин числился в десятке, а десяток – в сотне, сотня – в тысяче, а тысяча – в тюмени. Джувейни писал, что «не было человека, который был бы вне сотни, тысячи или тьмы, которой он был приписан, или бы искал где-либо убежища» [69.–С. 185.].
С другой стороны десятичная система служила средством для сохранения стабильности и играла важную роль в консолидации кочевников улуса. С ее помощью можно было расколоть, дробить крупные племена на мелкие объединения, разрушать родоплеменные связи путем подчинения всех племен и родов административному делению. Например, некоторые крупные племена, враждебные ханскому роду, расформировывались на тысячи, что приводило к усилению этнокультурных связей между разными племенами и ассимилятивных процессов. В Монгольскую эпоху силы кыргызов были рассредоточены между различными государствами чингизидов в улусе Угэдэя, Золотой Орды и государства Хайду, а также улуса Хорчи. Хубилай в целях ослабления енисейских кыргызов вынужденно переселял их вглубь своей империи. В Моголистане кыргызские племена были распределены и входили во владения эмиров крупных могольских племен эмира Пулатчы, Камар ад-Дина, Абу Бекра и т.д.
Несмотря на принимаемые центральной властью жесткие меры, как только падал ее авторитет среди кочевников, каганат приходил в упадок, поскольку это сильно влияло на государственную безопасность и положение вождей племен, крупных кланов, которые опасались потерять все – социальное положение, власть, влияние, богатство и т.д.
Племена приходили в замешательство, искали нового вождя, осуществляли перевороты, предавали, переходили к другому правителю и т.д. Одним из ярких примеров подобного явления обнаруживалось в период падения Уйгурского каганата в середине IX века.
Начавшаяся война между кыргызами и уйгурами длилась 20 лет. Кыргызы, чтобы добиться своей цели, искали поддержку извне и укрепляли международные отношения. С каждым разом расширялся круг племен, выражавших лояльность Кыргызскому кагану, ставших его союзниками против уйгурского господства. В борьбу было втянуто большинство племен, начиная с родственных кыргызам чиков, кючюков и завершая более крупными и могущественными тяньшаньскими карлуками и Китаем.
Постепенно военная удача стала поворачиваться лицом к кыргызам. Ажо, упиваясь победами, говорил: «Твоя судьба кончилась. Я скоро возьму твою орду, поставлю перед ней моего коня, водружу мое знамя. Если можешь состязаться со мною, то немедленно приходи: если не можешь, то скорее уходи» [174. –C. 44.].
По мере усиления кыргызов уйгурский дом слабел. В нем разгорались разногласия между различными группировками и кланами, которые разделились на более малые. Менее могущественные искали помощи извне, а то и предавали своего господина, чтобы спастись.
Каждый клан старался привести своего царевича к власти. Для достижения своей цели кланы использовали пленных или служивших у уйгурских князей кыргызских военачальников, которые волею судьбы попадали в страну уйгуров. Так, в 832 году уйгурский хан был убит своими же подчиненными. В 839 году «министр Гюйлофу восстал против нового хана и напал на него с шатоскими войсками. Хан сам себя предал смерти».
Внутренние распри привели к потере централизованного управления и контроля ситуации. В источнике отмечалось, что уйгурский хан не мог продолжать войну. Наконец, его же полководец Гюйлу Мохэ привел Ажо в хойхускую орду.
После присоединения полководца Гюйлю Мохэ со всей своей армией, войска ажо значительно увеличились. Вскоре кыргызский ажо со 100000-й конницей напал на ставку Уйгурского кагана. В решающем сражении под Орду-Балыком кыргызское войско разгромило войска противника. Уйгурский хан был убит в сражении, а его стойбище предано огню под личным руководством предводителя кыргызов. Силы уйгуров рассеялись по Степи.
Об эпохе Кыргызского Великодержавия свидетельствовала Суджинская стела, которая посвящена кыргызским военачальникам. Герои стелы из Суджи говорят: «...я изгнал яглакарских ханов из уйгурской страны. Я из кыргызов. Я Бойла Кутлуг Йорган. Я — буюрук Кутлуг Бага таркан — ога. Молва обо мне достигла (стран) Востока и Заката. Я был богат: у меня было десять аилов, мои кони неисчислимы... Своему наставнику я дал сто гнедых коней. Сыновья мои! Будьте среди людей подобны моему наставнику! Служите хану! Будьте мужественны» [105.-C.59.]. Несомненно, последние слова напутствия были гимном или клятвенной речью любого представителя клана, чьей обязанностью было служить верой и честью своему хану.
Кочевые государства и империи строились на основе военной демократии, с помощью которой регулировались отношения кагана и вождей племен, входивших в племенной союз. Одной из главных функций кочевого государства или конфедерации кочевников была защита интересов всех племен и социальных групп, входивших в него. Вожди с предводителем конфедерации заключали паритетные договора о создании союза племен и скрепляли данный акт собственной клятвой в верности и честности.
М.Кашгари (XI век) в своем труде «Дивани лугат-ат Турк» красноречиво описывал традиции установления дружественных отношений между алтайскими племенами кыргызами, кыпчаками и ябагу [142.-C. 78-79.]. Его сведения полностью подтверждали рассказ отца истории о скифском побратимстве [58. –C. 204.]. М.Кашгари писал: «Кыркызы, йабагу, кыфчаки, давая кому-то испить чашу для подтверждения клятвы, или когда заключали соглашение, вытащив меч из ножен и упирая клинок под язык, приносили клятву: «пусть эта синь войдет, а красень выйдет». Т.е., «Пусть эта сталь войдет синевой и выйдет краснотой, иначе говоря, не дай бог, если нарушу эту клятву, то он (клинок) окрасится кровью. Т.е. этот человек погибнет от стали, а клинок будет орудием возмездия. Суть этого обычая названных народов в том, что они обожествляли сталь» [194.-C. 71.].
Отметим, что в кыргызском эпосе «Жаныл мырза» точь-в-точь повторялся обычай заключения союза, описанный М.Кашгари. В нем отмечалось, что кыпчаки и кыргызские племена, упирая клинок под язык, принесли клятву (касам), что взявший первым в плен Жаныл мырзу, не будет стремиться взять ее в жены [196.-C. 98-99.].
Более сложную и наиболее упорядоченную политическую систему представляла империя Чингиз хана. Во главе империи стоял всемонгольский хан. Ему подчинялась вся армия. За непослушание он своим приказом мог лишить должности любого сановника и даже чингизида. Это особенно проявилось в период ликвидации улусов потомков Угэдэя и Чагатая при правлении Мунке хана.
Верховная власть по своему усмотрению могла изменять состав рядовых улусов, передав часть войска или племена, входивших в один улус, другому представителю аристократии. Удельные князья обязывались ежегодно являться к хану. Ослушавшийся князь лишался прав на улус. Хан мог свободно вмешиваться в дела кочевых улусов, которые были лишены не только иммунитетов, но и территориальной устойчивости и определенности. Так, во время правления Угэдэя, хан приказал переселиться нойону Таиру Бахадуру Буджаю и соединиться с нойонами других улусов и перейти Амударью [69. -С. 184.].
Центральная Азия была разделена между четырьмя сыновьями Чингиз хана. Вся власть в улусах принадлежала чингизидам, от которых зависел рассвет и могущество государства или наоборот. Вплоть до XIV века никто не имел право посягать на власть чингизидов. Амир Тимур, захвативший власть в Мавереннахре, чтобы удержаться в ней, вынужден был жениться на одной из представительниц чингизидской династии. Подобным же образом взошел на престол Мунке Темир (Угэчи Кашка), силой захвативший власть в ойрато-кыргызской конфедерации, низложив владыку государства – ойратов [120.-C.109.]. Чтобы ликвидировать господство представителей мингов в Кокандском каганате, кыргызы в своих претензиях на власть основывались на одной из версий генеалогического древа правителей Кокандского каганата, где говорилось о равном участии в формировании данного рода и клана кыргызов, кыпчаков и мингов.
Таким образом, из всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что этнополитические факторы играли важную роль в процессе консолидации кочевых племен Центральной Азии. Одним из основных причин создания племенных союзов кочевников являлся способ их производства – скотоводство, требовавшее постоянного расширения пастбищных угодий. Надстройка, общественные институты создавались в зависимости от способа производства кочевников и имели военизированный характер.
Вся жизнь номада, основанная на скотоводстве, зависела от вождя племени, который определял всю политику кочевого общества и именно ему суждено было найти ту нишу в политическом устройстве того или иного региона, которая приходилась наиболее приемлемой для него самого и его народа.
Рассвет и падение государства, распад племенного союза зависели от личностных качеств вождя племени или кагана, являвшегося надобщественным субъектом, живым воплощением сверхъестественной силы – бога, получившим власть от самого Тенира-Неба. Его личность воспринималась в качестве живого божества на земле, что обеспечивало ему статус неприкосновенности и небесной харизмы собирательности, которые распространялись и на членов его семьи.
Табылды Акеров, кандидат исторических наук, директор Института этнологии Международного университета Кыргызстана.