К тысячелетию Юсуфа Баласагуни, великого поэта и мудрого учёного
Так Юсуф Баласагуни поучал правителей и государей. Кстати, итальянский общественный деятель Николо Макиавелли в 1513 году написал книгу «Государь», которую подарил главе Флоренции Лоренцо де Медичи. Книга была написана прозой, и труд этот был создан позже произведения великого нашего земляка на 443 года. «Золотая пуговица» Чингис-хана, «Наставления» Темирлана тоже созданы гораздо позже. Так что книга «Знание, приносящее счастье» одной из первых заговорила о мудром правлении и личности государя в идеальном государстве.
В последние годы во всем мире резко возрос интерес исследователей к восточному наследию общественно-политической мысли. Этот интерес был обусловлен прежде всего постоянно возрастающей ролью обретших независимость народов в мировых процессах, что с необходимостью выводит исследователей на изучение социальных, в том числе культурных, а также идейно-политических традиций этих народов, — традиций, которые влияют и на образ жизни, и на направление мыслей, и в немалой степени даже на перспективы развития обширных регионов мира.
Надо полагать, что последние драматические события в районе Ближнего и Среднего Востока, в Центральной Азии и в Европе, в которых участвуют массы людей, населяющих эти регионы, вызывают большую заинтересованность восточной общественно-политической мыслью. И здесь не последнее слово за великим ученым и поэтом Юсуфом Баласагуни.
Развитие социально-политической мысли восточной средневековой философии заключалось в поисках надрелигиозного общественного идеала. Этот идеал предполагал также уничтожение антагонизмов — как вероисповедных, наиболее бросавшихся в глаза средневековому человеку, так и иных, прежде всего имущественных.
Место противоречий должны были занять отношения сотрудничества и взаимопомощи в рамках гармоничного социального целого — Града. Этот утопический социальный идеал не был, да и не мог быть реализован. Тогда почему же он интересен нам, людям XXI века? Здесь, по-видимому, есть две причины. Первая заключается в том, что Восток все-таки остается Востоком, хотя и средневековая общественно-политическая мысль совсем не сводится к вариациям на заданные исламом темы. Вторая видится в том, что, несмотря на национально-географические и временные различия, в сущности едины устремления передовых мыслителей — к общему социальному прогрессу, к обществу, в котором царят отношения братства и взаимной поддержки, к счастью всех людей.
Два имени есть в нашей речи покуда,
Для славы посмертной: добро или худо.
Дурных порицают, хорошим — хвала,
Какая из двух тебе участь мила?
Был добрым — тебя провожают хвалою,
А был ты плохим — породнишься с хулою.
Взгляни, почему посрамлен был Заххак,
За что Фаридун удостоился благ?
Один был достойным, ему — одобренья,
Другой был плохим и познал посрамленье.
Добро или зло тебе нравится, — глянь,
И что тебе любо — хвала или брань?
И ты избери, что ты ценишь дороже,
А выбрал — потом уж терзаться негоже!
У мудрых давно поговорка была,
А мудрые знают людские дела!
«Хорошим — при жизни хвала подобает,
А злым — и по смерти хула подобает!»
И сколько знавал я вершителей зла:
Едва лишь умрут — вся их сила ушла!
Видал и таких, что за злые свершенья
Платили всей жизнью, о муж разуменья!
Дурной — что огонь: лишь его запалят —
И он на пути не потерпит преград.
А те, что до нас отошли, — погляди-ка:
Простой человек или мощный владыка —
Кто жил из них разумом — все искони
Стране и народу служили они…
Ну, чем не назидание ныне правящим и сбежавшим правителям, как у нас на родине, так и в других похожих странах. А на нас похожи почти все страны постсоветского и постсоциалистического пространства, хотя и пытаются некоторые политики из этих стран заверить, будто с ними этого не произойдет, будто мы лишь восточное, азиатское государство, и мы больше похожи на арабо-иранские страны. Мы уже писали, что им тоже придется пережить все, что пережил наш народ. С некоторыми это уже происходит (например, Украина и Россия), а некоторым еще предстоит пройти через все это. О, сколько им еще предстоит вынести на своих плечах, что не дай бог!
Чего стоят уже следующие строки:
Взгляни, почему посрамлен был Заххак,
За что Фаридун удостоился благ?..
Если кто не знает, прочитайте «Шах-наме» Фирдоуси или, в крайнем случае, комментарии к поэме «Знание, приносящее счастье» Баласагуни.
Вообще надо заметить: поэма Баласагуни очень современна. Современна и полезна, как и все классические произведения Старого и Нового Света. Так что хотим мы того или нет, время от времени нам все равно придется возвращаться к великому наследию прошлого.
Итак, давайте вернемся снова к поэме. В ней даются очень мудрые советы на всех уровнях, вплоть до того, как подавать угощения. В средневековье (а нам кажется, даже в современном обществе тоже) в жизни общественной или частной никогда не было мелочей: все имело свое значение, и всему отводилось собственное место.
К примеру, в течение всего периода средневековья арабское слово сийаса и другие производные от корня с — у — с употреблялись в отношении различных объектов. Вот что писали в X веке в своих «Трактатах» Чистые Братья: «Знай, что тело ведомо (масус), а душа ведуща (саис). Если душа натренирована в управлении своим телом (сийаса джасад) так, как это требуется, то она может управлять (сийаса) семьей, слугами и рабами. Тот же, кто справедливо управляет своей семьей, может управлять и своим племенем. А тот, кто управляет, как требуется, своим племенем, может управлять (ясус) и населением целого города» (Расаил Ихуан ас-Сафа. В 4 т., Бейрут, 1957, т. 3, с. 48).
Вон оно как! А вот наши (и не только наши!) некоторые правители даже не научились управлять, во-первых, своим телом, во-вторых, своей семьей, а уже лезут управлять государством, чтобы остаться в истории. Только вот какая их ждала и все еще ждет слава?
Кроме того добавим, что в IX в. употреблялось и такое не привившееся в языке выражение, как сийаса ал-аалам («мировая политика»), под которым подразумевалось управление делами мира (Аристуталис. Фи-нафс. Бейрут, 1980. с. 126). Все значения слова сийаса восходили к первичному — «ухаживать». Выстраивался следующий понятийный ряд: сийаса ад-дабба («уход за скотом») — сийаса ал-бадан («уход за телом») — сийаса ал-манзил («уход за домом») — сийаса ал-мадина («уход за городом (или управление городом»).
А вот как об этом размышляет другой великий среднеазиатский ученый абу-Али ибн-Сина. «Устроение человека, — пишет он, — в этом состоит задача практических наук. «Человек» практической философии — это и индивид, и родовой человек. Поэтому практических наук, занимающихся «устроением человека», несколько. Прежде всего это наука, «из которой известно, каким должен быть нрав человека и его действия, чтобы его жизнь, как первая, так и другая, была счастливой» (ибн-Сина абу-Али. Рисала фи аксам ал-улум ал-аклиа, Каир, 1967, с. 583). Вторая занимается строением жилища, общего для него (человека), его супруги, его детей и тех, кем он владеет, — таким образом, чтобы оно было организовано и способствовало приобретению счастья [его жильцами]» (там же). Наконец, есть третья наука, которая трактует «о видах политик, предводительств, городских объединений — как добродетельных, так и дурных, — о том, как осуществляется каждый их вид, как исчезает и как превращается [в другой]» (там же).
Так и Баласагуни не отделяет политику от обычной жизни: жизнь простого люда имеет самую прямую связь с жизнью правителя. Вот почему в его книге «Знание, приносящее счастье» повествуется о том, каким должен быть бек, достойный сана бека; каким должен быть муж, пригодный для должности везира; каким должен быть муж, возглавляющий войско; каким должен быть муж, достойный должности великого хаджиба; каким должен быть муж — управитель дворца; каким должен быть муж, отправляемый послом; каким должен быть писец-письмовод; каким должен быть муж, достойный должности казначея; каким должен быть главный повар, стольничий; каким должен быть муж, ведающий напитками; как должно обходиться с людьми простого звания; как должно обходиться с людьми благородного происхождения; как должно обходиться с людьми учеными и знающими; как общаться с лекарями, знахарями, толкователями снов, звездочетами, стихотворцами, земледельцами, торговцами, скотоводами, ремесленниками; вплоть до того, как должно обходиться с бедняками, как выбирать себе жену; как воспитывать сыновей и дочерей; как должно достойным образом содержать подвластных; и он же объясняет обычаи посещения угощений; обычаи приглашения к угощению; что следует отвратить чело от мирских соблазнов и довольствоваться тем, что есть; и лишь в конце рассказывает о законах управления людьми; о том, что за справедливость должно воздавать справедливостью и за человечность — человечностью.
И поэтому трижды прав Президент Кыргызской Республики Атамбаев А.Ш., когда в своем Указе «О 1000-летии Жусупа Баласагына» от 12 мая 2015 года в одном из пунктов постановляет предусмотреть в плане мероприятий, помимо всего прочего, «разработку и включение тем… в учебные планы высших учебных заведений, прежде всего по подготовке государственных и муниципальных служащих…» (УП №90). Именно так, а не иначе! Именно государственные мужи должны, в первую очередь, блюсти все нормы и правила, чтобы в дальнейшем не думать о побеге или наказании за содеянное. Именно они должны следовать всем наставлениям и назиданиям великого и незабвенного Баласагуни.
В конце лишь скажем: в произведении «Книга знания» (Даниш-намэ) ибн-Сина сохраняет тройственное деление практической части философии, изменяя порядок следования наук. Он пишет, что «поскольку человек бывает или в отдельности, или в сообществе, а сообщество бывает или между членами семьи, или между земляками, то и практическая наука должна разделяться на три вида: первая — наука об управлении (арабское сийас) городом, вторая— наука об управлении домом, третья — наука об управлении самим собой» (ибн-Сина абу-Али. Книга знания. М., 1980, сс. 103—104).
Об этом пишет и Юсуф Баласагуни в своей бессмертной книге «Знание, приносящее счастье»:
Властители — те из них, кто с разуменьем,
Все добрый закон даровали владеньям.
Все так и теперь: кто о благе радел,
Тот стал во главе добродетельных дел.
Властитель, что правит в законах разумных,
К себе приближает ученых, разумных,
Он предан делам, их с оглядкой ведет,
С наукой сверяясь, он правит народ.
Всех холит он, бедных спасает от худа,
Закон для него — благо бедного люда.
Кто именем славен, тот славным слывет,
А славным — и после кончины почет.
Кто с думой о смерти радел о грядущем,
Тот имя сберег как посланье к живущим.
Читающий сыщет к писавшему след:
Просящий получит разумный совет.
И все, что на свете любезно науке,
Невежде — лишь повод для брани и скуки.
Внемли, что изрек проницательный муж,
Уже пожилой и бывалый к тому ж:
«Где неуч сидит на почетнейшем месте,
Там сесть у придверья — и то больше чести.
А ежели мудрый и сел у дверей,
То место — почетного места добрей.
По разуму только — почет и доверье,
Неважно, где сесть — во главе ли, в придверье!»
Два рода мужей люди чтут испокон:
Один из них — бек, а другой — кто учен.
И схожи, поверь, со скотом остальные —
Кого бы ни взял ты: не те, так иные.
Кто сам ты, скажи мне, из этих двоих:
Из двух выбирай и беги от иных!
Владенье мечом благом подданных правит,
Владенье пером на дорогу наставит.
От них нам достался надежный закон:
Наследием предков народ вознесен…
