(Читать сначала)

(Читать 10 часть)

Глава 1. Обряды жизненного цикла. Обряды, связанные с рождением и воспитанием ребенка

Роды

Пишпекский у., сел. Буранинское

При родах мужчины могут помогать. Если не хватает сил у женщины, мужчина, становясь сзади, обхватывает роженицу руками и нажимает на живот вверху. В землю воткнут длинный кол, женщина перед ним стоит на коленях и держится за него¹, а руками ребенку в утробе придают нужное положение. Пугание не применяется. Если после родов с трудом выходит послед (пузырь), тогда человек ходит вокруг юрты и толчет в ступе². Тон³ (пузырь) бросают собаке (существовало представление о том, что если послед съела собака, то у женщины будет так много детей, как их бывает у собаки) — так лучше, чем закапывать в землю⁴. При трудных родах зовут муллу, который пишет амулет (тумар). Пупок перерезает киндик-эне — мать-пупок⁵; пуповину перед тем перевязывают жилой у живота. Отпавшая часть пуповины хранится дома⁶.

Если после родов женщина... впадает в обморок, ей плещут в лицо водой или мулла отчитывает (куучу⁷).

рч. Большой Кемин

При тяжелых родах, если женщина впадет в обморок, говорят, что у нее душу похитил албарсты⁸. Тогда зовут куучу.

Отец режет скотину. Послед закапывают в землю, где придется, подальше от юрты. Когда ребенок выходит на свет, кто-нибудь из мужчин кричит: «Азан!» (призыв к молитве)⁹. Когда начинаются роды, одна женщина ходит со ступкой вокруг юрты, стучит ею о землю, приговаривая: «Туштубу, туштубу?» («Вышел ли, вышел ли ребенок?»).

Жанызак, солто

Роженица после родов моется.

Пища роженицы

Кайназар, Талас

Роженица получает в первый день кипяченое молоко, на второй — чай, на третий — кашу из тару. На четвертый день муж режет барашка и кормит ее мясом. В случае жажды роженица пьет воду.

Кайназар, Чонкур-Талас

Калжа — питательный мясной обед, который дает роженице ее муж, зарезав для этого барашка¹⁰.

Мать-пупок¹¹

Пишпекский у., сел. Буранинское

Киндик-эне делает ребенку рубашку, тюбетейку, и родители оплачивают это подарками.

рч. Большой Кемин

Когда рождается мальчик, приходит какая-нибудь женщина и отрезает пуповину, вымоет младенца соленой водой, завернет в тряпки.

Шкуру и грудь зарезанной скотины отец ребенка отдает киндик-эне (мать-пупок) — женщине, отрезавшей пуповину.

Жанызак, солто

Первые две-три ночи киндик-эне проводит с роженицей, чтобы обезопасить ее от нападений албарсты-марту¹².

Жентек

Бугу, местн. Сарыбулак

Жентек¹³ делается в день рождения, при этом приходящие дают корумдук¹⁴.

Кайназар, Чонкур-Талас

Жентек — обычай угощать пришедших посмотреть на новорожденного ребенка маслом, хранившимся в бараньем желудке¹⁵, и курутом. Гости же должны за просмотр отвечать подарком корумдук.

При рождении ребенка отец дает кок бору.

Той по случаю рождения ребенка бывает различных размеров, в зависимости от достатка родителей. И сзывают на него окрестные аулы.

Жанызак, солто

Делают жентек — угощают посетителей (женщины сами приходят, мужчин зовут) карынмаем, боорсоком. Киндик-эне берет ребенка к себе и показывает его за корумдук (разные мелкие подарки). Ближайшая подруга роженицы приносит рубашечку.

Купание ребенка

Жанызак, солто

По рождении ребенка моют в теплой воде. До 40 дней каждые два-три дня моют в соленой воде¹⁶.

рч. Большой Кемин

По прошествии 40 дней роженица делает 40 лепешек и раздает собравшимся гостям; наливают 41 ложку воды в посудину, сыплют в воду соль, а затем в этой воде купают ребенка.

Бугу, местн. Сарыбулак

Новорожденного сейчас же по появлении на свет купают в соленой воде. И так в течение 40 дней. На 20-й или 40-й день делают той. Берут 40 ложек чистой теплой воды и моют ребенка хорошим городским мылом¹⁷.

При рождении ребенку надевают рубашечку без воротника, а после четвертого дня — обыкновенную, с воротником¹⁸.

Киндик-эне впоследствии приносит рубашечку вместе с токоч, чаем и другой снедью.

Нечистота женщины

Пишпекский у., сел. Буранинское

40 дней женщина считается нечистой, не спит с мужем, не молится, но особой изоляции не подлежит¹⁹. По истечении этого срока (срок соблюдается не очень строго) она моется, чисто одевается, совершает молитву.

Кыдыр

Нечистой считается женщина во время менструаций, она не стряпает в это время, не молится, не подходит к казану, не спит с мужем.

Саке, рч. Макмал

После родов женщина считается нечистой в течение 40 дней только по шариату, а не по обычаю.

рч. Большой Кемин

В течение 40 первых дней после родов женщина не спит с мужем.

Положение в колыбель

рч. Большой Кемин

Перед тем как положить ребенка в люльку, подносят старухе на блюде боорсок, пять альчиков и топор. Старуха берет топор и кладет его в люльку, чтобы ребенок был крепок, как топор; туда же кладет альчики, чтобы хорошо умел играть²⁰; сыплет немного боорсока: кто успеет взять боорсок оттуда, съедает²¹. Остальные боорсоки женщины делят между собой и съедают. Затем, убрав топор и альчики, кладут младенца в бешик.

Жанызак, солто

В колыбель младенца кладут через три дня после рождения. Выполняет всё старуха²² из того же аула. Этот момент сопровождается тоем. В люльке боо²³ прикреплены с одного бока, и младенец повязывается без одеяла.

кайназар

В колыбель кладут на третий день, причем делается той. В колыбель ребенка кладет старуха и получает за это подарок.

«Кутту байану кылсын» (Пусть счастье станет полным).

«Жанын узак болсун» (Да будет жизнь (душа) твоя долгой), говорит старуха при этом. Ребенка осыпают боорсоком. К колыбели на дужке привязывают альчик.

Ысрык — вокруг отверстия для стока нечистот обводят огнем. Когда ребенок положен, то старуха, клавшая его, трижды садится верхом на колыбель, погоняет камчей, говоря: «Жанын узак болсун, жанын Кудай койсун!» («Пусть жизнь твоя будет долгой, пусть Бог оставит твою душу!»)²⁴.

Сарыбагыш, Пишпекский у., сел. Буранинское

Ребенка кладут в колыбель спустя 40 дней после рождения. Собравшиеся на той мужчины и женщины выражают свои пожелания.

Тавеке, адигине, Ошский окр.

В колыбель кладут ребенка на четвертый-пятый день, а приносит колыбель родственник.

Алимбек, бугу, местн. Сарыбулак

В колыбель младенца кладут через два—три дня после рождения. Кладет его старуха, чтобы дожил до ее возраста²⁵. Делали той, резали барашка, приглашали гостей обоего пола. Готовили также жамбаш-куйрук²⁶, В бешик кладут до тоя.

Старуха берет топор, керки, два альчика (с правой и с левой ноги) и кладет все это в бешик, качает, затем спрашивает: «Он бу? Он бу?» Кто-нибудь из женщин отвечает: «Он»²⁷. При укачивании вещи спадают, топор подталкивают, чтобы он выпал. При этом совершали аласта²⁸ арчой или другим деревом и, кланяясь, бросали в огонь сало²⁹.

Аласта делается ежедневно над люлькой, если мать не забудет.

¹ Столб в центре юрты, дома — сакральная часть жилища. Он символизирует собой “священное дерево”, “мировое дерево”, которое является символом жизни, благополучия, помогает родить и выкормить детей и имеет еще массу других функций. (Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М., 1980. С. 129—141; Фрейденберг О.Л. Поэтика сюжета и жанра. Л., 1936. С. 72; Львова Э.Л., Октябрьская И.В., Сагалаев Л.М., Усманова М.С. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Пространство и время. Вещный мир. Новосибирск, 1988 (Далее: Традиционное мировоззрение тюрков... I). С. 32, 58—60 ). У таджиков, по материалам Н.С.Бабаевой, центральный столб в доме олицетворяет дерево, в котором воплощены духи предков (Бабаева Н.С. Давра — обряд выкупа грехов умершего // Этнография Таджикистана. Душанбе, 1985. С. 61). Не случайно поэтому за столб в центре жилища, за дерево держались при родах женщины многих народов мира. См.: Фрэзер Дж. Указ. соч.; Львова Э.Л., Октябрьская И.В., Сагалаев Л.М., Усманова М.С. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Человек. Общество. Новосибирск, 1989. (Далее: Традиционное мировоззрение тюрков... II). С. 148-149; см. также статьи в сборнике «Традиционное воспитание детей у народов Сибири» Л., 1988).

Не случайно роженицы приносили дереву (или шесту, его символизирующему) жертву, смазывая его, например, маслом, как это делали якутки (Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманстве: опыт сопоставления структур. М., 1984. С. 165) и вообще обращались к нему как к божеству. Алтайцы называли шест, за который держалась роженица, “матушка-береза”, а хакасы — алтын теек, т.е. “золотая палка”. Между прочим, у карачаевцев алтын таяк называли палку божества Чоппа, который был покровителем плодородия и рассматривался как демиург, творец жизненного начала (Каракетов М.Д. Из традиционной обрядово-культовой жизни карачаевцев. М., 1995. С. 3, 80).

² Есть у кыргызов и другой способ помочь выйти последу. Поскольку затруднения связаны с кознями злых духов, то приносят филина и заставляют его кричать, ибо злые духи боятся его голоса (Симаков Г.Н. Соколиная охота и культ хищных птиц в Средней Азии. Ритуальный и практический аспекты. СПб., 1998. С. 69 ).

³ Тон — одно из значений слова “послед, детское место” (Юдахин К.К. Киргизско-русский словарь. М., 1965. С. 748). Любопытно, что у теленгитов послед называется «чоп» (Дьяконова В.Н. Детство в традиционной культуре тувинцев и теленгитов // Традиционное воспитание детей у народов Сибири. Л., 1988. С. 168). Сравним с именем покровителя плодородия у карачаевцев Чоппа (см. выше).

⁴ Многие народы мира считали послед (детское место), как и пуповину, живым существом, братом или сестрой родившегося ребенка или предметом, в котором пребывает дух-хранитель ребенка или часть его души (Фрэзер Дж. Указ. соч. С. 52). У древних тюрков послед назывался еще умай. Так же звалась и богиня — покровительница роженицы и младенцев (Древнетюркский словарь. Л., 1969. С. 611). Одной из первых работ о культе Умай, божестве плодородия у тюркских народов была статья Дыренковой Н. “Умай в культе турецких племен” (Культура и письменность Востока. Баку, 1928. Кн. III. См. также: Потапов Л.П. Умай — божество древних тюрков в свете этнографических данных // Тюркологический сборник, 1972. М., 1973; Бутанаев В.Я. Культ богини Умай у хакасов / / Этнография народов Сибири. Новосибирск, 1964; Абрамзон С.М. Кыргызы и их этногенетические и историко-культурные связи. Л., 1971. С. 275—280, гл. “Культ матери Умай”. Во всех работах приведена и обширная литература по этому вопросу). А поскольку плацента, как и пуповина, находится в симпатической связи с ребенком, то от степени ее сохранности зависели здоровье, жизнь, судьба ребенка (Фрэзер Дж. Указ. соч. с. 51). Именно поэтому многие народы, в том числе и кыргызы, для сохранности закапывают плаценту в укромном месте, иногда в доме у порога, в куче золы у очага или у срединного столба в помещении (Фрэзер Дж. Указ. соч. С. 51—52; Потапов Л.П. Очерки народного быта тувинцев. М., 1969. С. 26 7; Троицкая A.J. [. Первые сорок дней ребенка (чилля) среди оседлого населения Ташкента и Чимкентского уезда // В.В.Бартольду: Туркестанские друзья, ученики и почитатели. Ташкент, 1927. С. 352; Она же. Рождение и первые годы жизни ребенка таджиков долины Заравшана. По материалам среднеазиатских экспедиций АН СССР в 1926-1927 гг. // СЭ. 1935. № 6. С. 116; Абрамзон С.М. Рождение и детство кыргызского ребенка / / Сборник МАЭ. М.; Л., 1949. Т. XII. С. 101; Снесарев Г.П. Реликты домусумальнских верований и обрядов у узбеков Хорезма. М., 1969. С. 91; Кисляков Н.А. Семья и брак у таджиков. По материалам конца X I X — начала X X в. М.; Л., 1959. С. 51; Есбергенов X., Атамуратов Т. Традиции и их преобразование в городском быту каракалпаков. Нукус, 1973. С. 136—137; Бутанаев В.Я. Указ. соч. С. 211—212; Толеубаев А.Т. Реликты доисламских верований в семейной обрядности казахов (XIX-начало XX в.). Алма-Ата, 1991. С. 69). Но у некоторых групп населения, например, у таджиков Каратага, Фальгара, у кыргызов существовало представление о том, что если послед съела собака, то у женщины будет так много детей, как их бывает у собаки (Троицкая A.Л. Рождение и первые годы... С. 116; Пещерева Е.М. Свадьба в ремесленных кругах Каратага // Семья и семейные обряды у народов Средней Азии и Казахстана. М., 1978. С. 6 2 ). Хорезмские же узбеки бросали послед собаке только в том случае, если дети в семье не выживали (Снесарев Г.П. Реликты... С. 93).

Б.А.Литвинский соотносит обычай закапывать послед в доме или недалеко от дома с широко распространенными в древности захоронениями под полами, стенами или дверями жилищ. Таким образом, пишет Б.А.Литвинский, проявляется идея плодородия, благоденствия живущего, а также связь захоронения с жилищем, в частности с очагом (закапывание в золу) (Литвинский Б.А. О древности одного среднеазиатского обычая // КСИЭ. 1958. Т. XXX . С. 32-33).

По представлениям же карачаевцев, послед есть грязевая оболочка, из которой появился ребенок, и закапывание его у реки или даже выкидывание в реку избавляет семью от несчастий, исходящих от последа, поскольку Мать воды (Суу Анасы) уносит и дух последа, и несчастья, связанные с ним, в морскую бездну (Каракетов MJJ. Указ. соч. С. 110, 114).

⁵ Повитуха практически у всех народов мира играла важную роль при родах, так как от нее, от ее мастерства зависели часто жизнь и здоровье роженицы и младенца. Ей доверялось такое важное дело, как перерезание пуповины, связующей ребенка с матерью. А потому повитуха должна быть хорошим, доброжелательным человеком. У турков бытует поверье: кто перережет пуповину, на того и будет похож ребенок {Серебрякова М.Н. Традиционные институты социализации детей у сельских турок // Этнография детства: Традиционные формы воспитания детей и подростков у народов Передней и Южной Азии. М., 1983. С. 42). А таджички Ягноба и вовсе старались перерезать пуповину сами, так как считали грехом передавать это дело кому-либо (Пещерева Е .М. Указ. соч. С. 61).

По представлениям тюрков, повитуха как бы олицетворяет собой «земного дублера» Матушки Умай (см.: Традиционное мировоззрение тюрков. II. С. 152), покровительницы рожениц и младенцев, которая незримо присутствует при родах, помогает младенцу появиться на свет, а затем оберегает его до трех лет. Именно повитуха у каратегинских кыргызов проводит 2 -3 ночи с роженицей, чтобы обезопасить ее от нападений албарсты (демоническое существо в образе старухи, вредящее роженице; антипод Матушки Умай), как бы олицетворяет собой богиню Умай (Кармышева Б .Х . Личный архив). Именно ей у каратегинских кыргызов отдают чашку с мукой и кусок соли (продукты, имеющие сакральное значение), которые держат над головой роженицы, со словами «Умай энанинг хакига», т.е. «В долю Матушки Умай».

Именно повитухе северные кыргызы, по записи Ф.А.Фиельструпа (см. об этом ниже), отдают шкуру и грудную часть (вспомним, что шкура является одной из сакральных частей животного, а грудная часть — одной из самых престижных частей) зарезанной в честь рождения ребенка скотины. Огонь в домашнем очаге тоже называли Умай-эне.

⁶ Как уже говорилось, пуповина находится в симпатической связи с ребенком (см. примеч. 4), и от ее сохранности зависит не только здоровье, но и судьба ребенка. Поэтому одни народы подвешивали пуповину к дереву, если родился мальчик, чтобы он стал хорошим охотником, закапывали под ступой или у очага, если родилась девочка, чтобы она была хорошей хозяйкой (Фрэзер Дж. Указ. соч. С. 51—52), или же просто хранили в доме, чтобы ребенок был в целости и сохранности (Фрэзер Дж.: Толеубаев А .Т . Указ. соч. С. 72; Бутанаев В.Я. Указ. соч. С. 211). Тувинцы, хакасы, каракалпаки и другие народы подвешивали высушенную пуповину к колыбели ребенка в качестве оберега (Потапов Л.П. Очерки... С. 267; Бутанаев В.Я. Указ. соч. С. 211; Есбергенов X., Атамуратов Т. Указ. соч. С. 145; Чвырь Л.А. Опыт анализа одного современного обряда в свете древневосточных представлений / / Средняя Азия, Кавказ и зарубежный Восток в древности. М., 1983. С. 125). В Матче кусочек пуповины зашивали в рубаху матери, чтобы предотвратить зло и обеспечить будущие легкие роды (Троицкая А Л . Рождение и первые годы... С. 116). И все это не случайно. Ведь пуповина была одним из символов (наряду с луком и стрелой, раковиной каури, бронзовой пуговицей, бараньими астрагалами, веретеном) Матушки Умай.

⁷ Куучу — букв, “гонитель”. Знахарь, якобы способный отгонять злых духов от роженицы (Юдахин К.К. Указ. соч. С. 456).

⁸ Об албарсты (албасты) см.: Литвинский Б Л . Семантика древних верований и обрядов у памирцев / / Средняя Азия и ее соседи в древности и средневековье (история и культура). М., 1981. С. 101—104. Там же приведена литература по вопросу.

⁹ Мусульманский обычай. При рождении ребенка прежде всего полагается произнести азан (призыв к молитве) в его правое ухо. Делает это мужчина. Этот акт предохраняет ребенка от козней джина.

¹⁰ Калжа — букв, “хорошо разваренное мясо” {Юдахин К.К. Указ. соч. С. 331). У казахов мясо калжи первой должна попробовать роженица, иначе у нее могли были появиться послеродовые схватки (Толеубаев А .Т . Указ. соч. С. 74).

¹¹ Киндик-эне — букв, “мать пупка”. Так называли повитуху, которая перерезала и перевязывала пуповину (см. примеч. 5). Думается, что имя Киндик-эне было синонимичным Умай-эне.

¹² См. примеч. 5.

¹³ Жентек — угощение, устраиваемое по случаю рождения ребенка. Обычно устраивается в день рождения. Но если ребенка отдают на время в другой дом (см. раздел «В семье, где дети не выживают»), то устраивают жентек в приемном доме.

¹⁴ Корумдук — подарки, приносимые теми, кто приходит посмотреть ребенка.

¹⁵ Карынмай — от карын — желудок овцы, козы, употребляемый в качестве сосуда для хранения масла, май — масло, т.е. сливочное масло, хранившееся в желудке овцы или козы. О способе использования желудков в качестве сосуда подробно см.: Губаева С.С. Население Ферганской долины в конце XIX —начале XX в. Этнокультурные процессы. Ташкент, 1991. С. 42.

¹⁶ Соль во время купания, видимо, играла как профанную роль, так и сакральную. Ее использовали и для того, чтобы избавить ребенка от укусов мух, комаров, от высыпаний, и, вообще, чтобы ребенок был крепче (Гершенович Р.С. О бытовой гигиене узбекского грудного ребенка // Труды САГУ. Сер. ХХП-б. Этнография. Ташкент, 1928. Вып. 1. С. 4; Троицкая А.Л. Первые сорок дней ребенка... С. 352; Абрамзон С.М. Рождение и детство кыргызского ребенка... С. 101). Но соль должна была символизировать и счастье, здоровье, достаток {Троицкая А.Л. Рождение и первые годы... С. 120; Чвырь Л.А. Опыт анализа... С. 125).

¹⁷ В годы, когда Ф.А.Фиельструп собирал свой материал, кыргызы купали ребенка сразу после родов или через несколько дней. Каратегинские кыргызы, судя по записям Б.Х.Кармышевой, купали младенца первый раз на третий день после рождения, а второй раз — лишь на 40-й день в 40 ложках воды. Таджики Каратага купали младенца через три дня, если родился чистый, и в тот же день, если родился грязный (Пещерева Е.М. Указ. соч. С. 6 3 ), таджики Рушана, Шахристана купали лишь на 20-й день, а таджики Самарканда — даже на 40-й (Кисляков Н.Л. Семья и брак... С. 57). Специальный обряд, посвященный первому купанию ребенка, был у хорезмских узбеков (Снесарев Г.П. Реликты... С. 92) и у других народов тюрко-монгольского мира (Традиционное мировоззрение тюрков. I. С. 160) и не только у них. Например, айсоры (сирийцы) в седьмой день жизни ребенка выводят его из “седьмицы”: раздевают его при участии повитухи и с именем Господа льют на его голову 7 ложек воды, по числу прожитых дней. То же самое повторяется и в 40-й день (Муратхан В.П. Обычаи, связанные с рождением и воспитанием ребенка у сирийцев СССР: По материалам экспедиции 1928—1929 гг. к сирийцам Армянской ССР / / СЭ. 1937. № 4. С. 71).

Все эти данные наводят на мысль о том, что купание новорожденного носило характер не столько очищающий, сколько ритуальный. Появление ребенка на свет было, по существу, отторжением его от мира природы и “приобщением к миру людей” (Традиционное мировоззрение тюрков... I. С. 159). Купание же, т.е. обращение к водной стихии, в которой он пребывал в утробе матери, как бы возвращало ребенка на какой-то срок к породившей его природе (Там же. С. 160) с тем, чтобы, может быть, облегчить переход его к миру людей. Думается, что первое купание носило, таким образом, инициационный характер: ребенок переходил в новую стадию, в новую для себя ипостась, в мир людей. Не случайно именно в этот день, т.е. на 40-й день, кыргызы в ряде районов (см. ниже) сбривали и родовые волосы, которые опять-таки были из иного состояния ребенка.

Любопытно, что, по мнению таджиков долины Хуф, именно через 40 дней “животный дух”, который составлял до сего времени душу ребенка, уступает место “человеческой душе” (Андреев М.С. Таджики долины Хуф (верховья Амударьи). Сталинабад, 1953. Вып. I. С. 71).

Следует отметить, что во всем обряде, как и вообще в семейной обрядности, число 40 не случайно. По мнению авторов книги “Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири”, число 40 является “количественно-качественным показателем состояния переходности” (Традиционное мировоззрение тюрков... I. С. 162). Именно через 40 дней роженица переходит из состояния сакральной “нечистоты” в обычное свое состояние; через 40 дней новорожденный и его мать становятся менее уязвимыми; через 40 дней душа умершего окончательно рвет с этим миром и отлетает в мир иной; через 40 дней новорожденный из мира природы переходит в мир людей и т.д.

¹⁸ Первая рубашечка, которую надевали на новорожденного, называлась у многих тюркских (и не только тюркских) народов “ит койнек”, т.е. “собачья рубашка”. Порой ее сначала надевали на собаку, чтобы обмануть злых духов или чтобы все несчастья, предназначенные ребенку, перешли на собаку (Троицкая А.Л. Рождение и первые годы... С. 116; Абрамзон С.М. Рождение и детство... С. 101; Кисляков Н.Л. Семья и брак... С. 51; Есбергенов X., Атамуратов Т. Указ. соч. С. 149; Толеубаев А.Т. Указ. соч. С. 75; Чвырь Л.А. Опыт анализа... С. 126; Она же. Три “чилла” у таджиков / / Этнография Таджикистана. Душанбе, 1985. С. 71). Но думается, что “собачья рубашка” указывала и на то, что младенец пока еще, до истечения определенного срока (чаще всего) относится к “животному” миру. Обычную же рубашку надевали только после ритуального купания (см. выше).

¹⁹ Табу в отношении женщины во время менструаций и родов известно было многим народам мира, когда ей в течение определенного периода не давали прикасаться к вещам, пище, людям. Особенно нечистой считалась роженица, и ее старались на период родов изолировать от общества, помещая в специально выстроенные шалаши. Нечистыми считались и все те, кто дотрагивался до роженицы и новорожденного в течение запретного периода (Фрэзер Дж. Указ. соч. С. 237—238). Но по представлениям хакасов, беременная женщина подобна реке во время половодья, и входить в жилище беременной женщины было так же опасно, как входить в полноводную реку (Традиционное мировоззрение тюрков... I. С. 19). Вполне возможно, что табу на рожениц, как и на беременных, объяснялось не только сакральной нечистотой женщины, но и возможностью гибели, несчастья для соприкасающегося с ними.

²⁰ Альчики (астрагалы) в тюркской обрядности, связанной с воспитанием ребенка, играли немаловажную роль. Альчик — не просто игральная кость, которую кладут в колыбель для того, чтобы мальчик в будущем хорошо играл в кости, тем более, что альчики кладут и в колыбель девочки; это также не просто магическое средство для укрепления костяка, для чего якобы и привязывали связку альчиков к колыбели многие тюркские народы (Традиционное мировоззрение тюрков... I. С. 60). Альчик — это прежде всего, как нам кажется, оберег. Вспомним, что одним из символов Матушки Умай были алъчики. Поэтому их кладут в колыбель или привязывают к ней, чтобы сама Матушка Умай охраняла младенца.

²¹ Боорсоки сыплют в колыбель, чтобы жизнь новорожденного прошла в достатке. А женщины спешат съесть их, чтобы, как пишет Г.П.Снесарев, и им дождаться такого события {Снесарев Г.П. Реликты... С. 101), и вообще, чтобы и им перепала благодать.

²² В колыбель младенца кладет старуха, чтобы он прожил столько же. У таджиков долины Хуф, например, кладет мальчик лет 6-10 , но обязательно, чтобы у него были живы родители (последнее условие необходимо для того, чтобы родители новорожденного тоже долго жили). Мальчик говорит при этом: “Стань стариком (старухой), достигни глубокой старости” (Андреев М.С. Таджики долины Хуф. С. 68 ).

²³ Боо — веревка, завязка; в данном случае завязки для подвязывания младенца в люльке.

²⁴ Старуха садится на колыбель, изображая всадника; она даже погоняет колыбель плеткой (камчой). Если старуха — всадник, то младенец, на котором она “сидит”, — лошадь. А злые духи, как известно, боялись лошадей и всего того, что связано с ними, а особенно камчи. Подобный обряд отмечен и у казахов (Толеубаев А.Т. Указ. соч. С. 72). У каратегинских таджиков в семье, где дети умирали, новорожденного протаскивали под лошадью (верблюдом, ослом, шкурой волка и т.д.). Злые духи в этом случае принимали ребенка за лошадь (верблюда, осла, волка и т.д.) и оставляли его в покое (Таджики Каратегина и Дарваза. Душанбе, 1976. Ч. III. С. 78). См. примеч. 22.

²⁵ Старуха — особо почетная гостья, ей давали лакомые куски мяса.

²⁶ Жамбаш — подвздошная кость с мясом, которая подается почетному гостю; куйрук — хвост, курдюк, курдючное сало; тоже подается почетным гостям.

²⁷ Он бу? — «правильно ли?». Он — «правильно».

²⁸ Аластоо — окуривать дымом арчи (знахарский способ лечения) для изгнания злых духов (Юдахин К.К. Указ. соч. с. 46).

²⁹ Бросали сало в огонь, т.е. приносили жертву очагу (см. примеч. 43 в разделе «Свадебные обряды»), а также Матушке Умай. Как уже говорилось, огонь тоже называли Матушка Умай.

Читать продолжение

Федор Артурович Фиельструп (19.02.1889-07.12.1933) – российский, а затем советский ученый-этнограф. Один из первых специалистов-этнографов, изучавших кыргызов центрального Тянь-Шаня. Закончил романо-германское отделение историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета. Член Комиссии по изучению племенного состава населения СССР и сопредельных стран Академии наук СССР. Материалы этой Комиссии должны были послужить основой для проведения национального размежевания СССР. С экспедициями он объездил огромную территорию СССР (от Приуралья до Ферганской долины и от Алтая до Кавказа и Крыма). В результате этих поездок ученый собрал большой фактический материал по этнографии различных тюркских народов страны, особенно казахов и кыргызов.